– И сколько платят? – изогнув бровь, спросила Никки.
– Пока не знаю.
– Калли, ты уверена, что тебе это нужно? Это ужасная работа.
– Разве у меня есть другой выход?
– Есть! Смириться и не унижаться, работая за гроши. Ты же прекрасно знаешь, как относятся к прислуге. Кармэл их вообще за людей не считает.
– …Спасибо за помощь, Никки.
Калли резко встала и направилась к двери.
– Послушай, я ведь беспокоюсь о тебе. Как ты будешь совмещать учебу и работу? Я не хочу, чтобы ты тратила свои силы напрасно.
– Никки, я открыла тебе свою душу не для того, чтобы ты читала мне нотации каждый день! В меня никто не верит. Я это понимаю… Но останавливаться я не собираюсь.
После этих слов Калли все-таки покинула комнату.
Диана тоже все утро посвятила маскировке синяков: на нижней губе, куда пришелся самый сильный удар, красовался небольшой кровоподтек со ссадиной.
Брандт шагала к аудитории и увидела возле дверей Рэми и Элеттру. Кинг тут же впилась в нее любопытным взглядом, и, разумеется, Снежная королева, не могла не заметить микроскопические изменения во внешности Дианы.
Ничто так не поднимает настроение, как свежие раны врага.
– Ух ты! Потрясающе выглядишь, – язвительно сказала Элеттра.
– Благодарю, Элеттра. Ты тоже сегодня очаровательна, – улыбнувшись, ответила Диана.
Элеттра проводила взглядом Диану, что прошла мимо нее с королевской осанкой и непробиваемой уверенностью.
– Сколько бы яда я в нее не впрыснула, она все равно будет жить.
– Эл, чего ты удивляешься? Змее не страшен яд, – ответила Рэмисента.
Начался урок биологии.
– На прошлой неделе мы с вами начали интереснейшую лабораторную работу. Вы должны были создать идеальные условия для роста и развития вашей плесени. И сегодня я хочу посмотреть на ваши результаты, – сказал Хайме Питтс, учитель биологии.
Хайме бродил по рядам, внимательно разглядывая чашки Петри с плесенью, что вырастили его ученицы.
– …Не понимаю, меня тошнит из-за двенадцати шотов с текилой или же от вида этой мерзости, – шепнула Диана Никки.
– Зачем я ее понюхала? Теперь придется отрезать свой нос и сжечь, – ответила Никки, разглядывая зеленое, пушистое, дурно пахнущее нечто, что разрослось в ее чашке.
Хайме остановился у парты Калли, но на этот раз его интересовало не содержимое чашки Петри.
– Мисс Лаффэрти, извините за любопытство, что с вашим лицом?
– …Мистер Питтс, я… – растерялась Калли.
– Калантия упала в обморок из-за запаха этой гадости, – смеясь, ответила Никки.
– Мисс Дилэйн, между прочим, благодаря этой, как вы выразились, гадости в нашем мире есть антибиотики. Кстати, скажите мне, кто впервые выделил пенициллин?
– М-м… Полагаю, кто-то очень умный.
– Мистер Питтс, позвольте мне ответить, – вмиг оживилась Элеттра.
– Конечно, мисс Кинг.
– Впервые выделил пенициллин британский микробиолог Александр Флеминг.
– Абсолютно верно! Никки, вы бы взяли пример с вашей одноклассницы. Скоро решающий тест, и я сомневаюсь, что вы со своими скудными знаниями преодолеете порог.
Элеттра посмотрела в сторону Никки и ехидно хихикнула.
– Что смеешься? Плесень все знает о плесени. Ничего удивительного, – ответила Никки.
– Что ты сказала?!
– Дилэйн, Кинг, угомонитесь, – строго сказал учитель.
– Мистер Питтс, она меня унижает. Я не собираюсь это терпеть!
– О! Я тоже только что сделала открытие, – заявила Дилэйн. – Оказывается, у плесени есть чувства, и их можно задеть. Надеюсь, я стану такой же знаменитой, как Александр Флеминг.
– Дрянь! – заверещала Эл.
– Так, с меня хватит. Элеттра, Никки, я не буду оценивать ваши работы.
– Но мистер Питтс… – очнулась от гнева Кинг.
– Элеттра, вы меня разочаровали. Я был убежден, что вы умеете контролировать свои эмоции.
Джел кинула довольный взгляд на Калли, Калли переглянулась с Никки, а Дилэйн хитро улыбнулась Диане. Последняя повернулась к покрасневшей Элеттре, наслаждаясь маленькой победой.
Рэмисента лишь устало вздохнула, посмотрев на всех со стороны. «Эта война никогда не закончится», – подумала она.
Калли запрыгнула в электричку, заняла свободное место и изо всех сил постаралась сконцентрироваться на учебниках, которые захватила с собой. В «Греджерс» она вернется поздно, и времени для подготовки к новому учебному дню у нее не останется. Но как бы Калли ни пыталась отогнать от себя тревожные мысли и выполнить хотя бы одно задание, у нее ничего не получилось. Она думала лишь о предстоящей встрече. О первом в ее жизни собеседовании. Если Калли его провалит, ей придется либо сдаться и паковать вещички в «Блэкстон», либо перейти ко второму варианту, что ей предложил Руди. Эта страшная мысль вышибла из нее все силы, лишив последних крупиц покоя и уверенности.
Добравшись до Ицли, Калли стала искать дом Сафиры Фрай. Местные подсказали ей, куда идти.
И вот Калли уже стояла напротив величественного особняка, скрывавшегося за высокими железными воротами. Дрожащим пальцем Калли нажала на звонок у ворот и принялась ждать ответа.
– Говорите, – услышала она женский голос из динамика.
Калли набрала побольше воздуха в легкие и ответила:
– Здравствуйте. Меня зовут Калантия Лаффэрти. Я вам звонила по поводу работы.
– Проходите.
Ворота отворились, и Калли шагнула внутрь. Девушка, не торопясь, постоянно оглядываясь по сторонам, шла к дому. Издали строение казалось заброшенной усадьбой. Калли заметила потрескавшийся фасад, многочисленные щели украшали его, как морщины лицо старушки. Ступеньки крыльца, по которому она поднималась, осыпались после каждого ее шага.
Сафира резко открыла дверь, заставив тем самым вздрогнуть девушку.
– Добрый день. Твоя пунктуальность меня радует, – сказала хозяйка.
Калли застенчиво улыбнулась и вошла внутрь, вслед за Сафирой.
Миссис Фрай на вид было около пятидесяти. Светлые волосы с элегантной проседью; строгое выражение лица не смягчали даже искрящиеся зеленые глаза и натянутая улыбка. В этой статной женщине чувствовалась некая сила, мощное влияние, под которое невольно подпадаешь.
– Проходи в гостиную, я сейчас приду, – сказала Сафира, указав на дверь.
Калли учтиво кивнула и пошла в гостиную, расположилась там на мягком диванчике. В комнате витал аромат старых книг и влажного деревянного паркета. Калли стала размышлять, сколько же комнат здесь, насколько они ветхие, сможет ли она следить за их чистотой и по силам ли ей вернуть жизнь этому умирающему строению.
– Терпеть не могу готовить чай, – сказала Сафира, внося в комнату поднос с двумя чашечками. – У меня он никогда не получается. Казалось бы, что тут сложного? Просто залить кипятком…
Фрай поставила поднос на столик перед Калли, затем поправила свою шелковую накидку и села в кресло.
– Моя мама говорит, что вкусный чай – это целая наука, – сказала Калли.
– Это точно, – улыбнулась Сафира. – Калантия, расскажи мне о себе.
Калли поднесла горячий чай к губам, но так и не решилась сделать глоток. Вопрос Сафиры застал ее врасплох.
– Я… – Калли уставилась на свое лицо, что отражалось расплывчатым пятном в чашке. – Мне пятнадцать лет. Я учусь в школе.
– В «Греджерс»?
– Да. Откуда вы знаете?
– Руди мне сказал. Тебе удобно добираться из Мэфа в Ицли?
– Вполне. Электрички регулярно ходят.
– Руди еще сказал, что у твоей семьи проблемы с деньгами.
– Проблемы… Это мягко сказано. Хочется верить, что все наладится, но реальность, увы, жестока.
Сафира встала, подошла к Калли. Ее лицо стало совсем хмурым, когда она взяла Калли за подбородок и стала разглядывать ее синяк.
– Отец? – спросила Сафира.
Калли нервно хихикнула.
– Нет! Боже. Это… глупая история. Я повздорила с одной девчонкой и…
Сафира тут же убрала руку и поспешила вернуться на свое место.
– Ты непохожа на человека, который решает проблемы силой.