Напечатано было это уведомление в № 8 «Вестника Европы» за 1814 год, 14―18 апреля. Итак, придуманные им строки появятся в печати и станут известны всем. Под стихотворением Александр подписался «Н. к. ш. п.»[65]
VI. Размолвки дружества…
Шла репетиция на театре графа Толстого. Тут же присутствовали Александр и Жанно. Они зашли за Наташей, чтобы кататься на лодке, и старый граф пригласил их войти в сад. Они уселись на скамейке, а граф прохаживался с чубуком перед рампой. На сцене была Наташа. Она шила на тамбуре и пела грустно, заунывно, как крестьянская девушка за работой, а не актриса на сцене:
Вышел актер, изображавший опекуна.
— Ба-ба-ба! Что это ты напеваешь?
Наташа отвечала:
— Песенку, господин опекун.
— Сколько раз я приказывал не называть меня опекуном. Я не опекун, а твой будущий супруг.
После ухода опекуна следовала жалоба Наташи:
— Ах, Милон, когда ты избавишь меня от этой каторги? — И, подойдя к рампе, она запела:
Граф объяснил Наташе после окончания репетиции:
— Понимаешь, огня больше!.. Этакого лукавства, черт побери, проворства… — И, потрепав Наташу по щеке, закончил шутливо: — У-y, плутовка!
Наташа вспыхнула. Искоса посмотрела на стоявших поодаль лицеистов. Граф ушел.
Жанно был возмущен графом и хотел даже уйти, но Александр задержал его и потом бросился к Наташе, взял за руку и почтительнейшим образом поднес ее к губам.
— Наташа, милая, как я хотел бы быть вашим Милоном!
Они пошли к пруду и сели втроем в лодку. На весла сел Жанно, а Александр с Наташей уселись на руле. Ровные взмахи весел. Лодка скользила по гладкой воде. Взлетали испуганные лебеди. Александр шалил и приставал к Наташе:
— Вы кого-нибудь любите, Наташа?
Наташа, обернувшись, засмеялась с тем лукавством, какого у нее не хватало на сцене.
— Милона!
Александр схватил ее за руку:
— Нет, скажите, кого?
Жанно, чтобы охладить его пыл, предложил:
— А ну садись-ка лучше на весла!
— Не хочу!
— Не хочешь покинуть приятного местечка?
Жанно встал, бросив весла, и шутя потащил Александра за руку. Наташа смеялась:
— Вставайте, вставайте! Какой ленивый!
Александр рассердился и вскочил:
— А коли так…
Лодка качнулась от резкого движения. Наташа схватилась за борт:
— Ай!
Жанно уселся рядом с Наташей. Шутливо подмигнул Александру: что, дескать, брат?
Александр не ответил и сидел надувшись. Греб изо всей силы, порывисто и неровно. Лодка дергалась во все стороны. Жанно добродушно говорил:
— Ровнее, Александр!
Наташа протянула руку к торчавшей из воды лилии. Жанно поспешно сорвал и подал ей. Александр, не желая отстать от Жанно, бросил весла и сорвал другую лилию. Оба взапуски принялись рвать лилии, рискуя бултыхнуться в воду. Наташа хохотала. Александр увидел издали лилию с пышными лепестками. Работая одним веслом, он направил лодку туда и хотел ее сорвать. Но у Жанно руки длиннее. Он перехватил лилию и с торжеством поднес Наташе. Она покраснела от удовольствия, принимая пышный цветок:
— Вот спасибо! — и метнула лукавый взгляд на Александра, как бы поддразнивая его: а Жанно-то ловчее!
Александр вспыхнул, и даже губы его задрожали от обиды. Удар весла — и Александр очутился на берегу. Спрыгнул, шлепнувшись ногами в воду и чуть не опрокинув лодку. Наташа была встревожена.
— Александр Сергеевич! Да что вы?
— Что за глупости, Александр! — сказал Жанно. — Иди сюда!
Но Александр не ответил. Мрачный и взволнованный, пробирался он сквозь кусты, в раздражении обрывая ветки и листья. Вышел, наконец, на дорожку и увидал гуляющего Горчакова. Подошел к нему.
— Ты почитаешь меня своим неприятелем, князь? — спросил он решительно.
Тот был в некотором недоумении:
— Я? Нисколько.
— Мир? — сказал с сердечным порывом Александр.
— Мы с тобой и не ссорились, Александр.
Они молча пошли дальше по дорожке. Горчаков иронически поглядывал на расстроенное лицо Александра:
— Опять что-то случилось?
Александр не ответил, нахмурился. Потом вдруг взял за локоть князя:
— Все вздор!