— Обедать!
— Некогда.
— Разве ты не совсем созрел?
— Окончательно созрел. Бесповоротно.
— Так на кой чорт тебе эти иксы с игреками?
— Простая любознательность.
— Простынет суп.
— Ну и чорт с ним! Икс равен игрек плюс дзет минус абе, деленному на… на… на…
…Простыл суп. Чорт с ним, с супом: через два часа — урок по алгебре… Что же, я не лишен педагогических способностей. Но какая ученица! Всю жизнь можно просидеть за алгеброй и не почувствовать к ней ненависти. В ожидании урока я деловым шагом меряю комнату и гордо говорю:
— Квадратные уравнения со многими неизвестными решаются двумя способами. А именно…
И представляю себе слушающую ученицу, объясняю, как именно они решаются…
— Не так, Зоя! Не так, голубчик.
— С кем ты разговариваешь?
— Так… сам с собой…
— Не спятил ли от зрелости-то?
Солнышко спряталось за крышами. Протянулись долговязые тени по лужку двора. Уплыл куда-то резкий шум улиц… Только со двора несется задорный крик ребятишек, азартно сражающихся в бабки: звонко стучат кости и плитки, а потом — взрыв криков, смеха и брани… Нет сил ждать. Лучше пойти потихоньку, прогуляться… Не беда, если придешь немного раньше… Зоя живет самостоятельно: на квартире. Кому какое дело! Для собственного ободрения громко кашлянул и, набросив на голову, по возможности небрежнее, шляпу, с папиросой в зубах для наглядного показания своих прав «созревшего», отправляюсь на урок, с алгеброй в одной руке и с корявой палкой — в другой. Прохожу мимо дома № 15 — раз, другой, третий, заглядываю в калитку и решаюсь переступить ее и войти во двор. Немилосердно бьется сердце. Почему? Ведь я не вор, не преступник… Я иду с добрым намерением — помочь в алгебре… Почему влажен лоб и руки? Неряха: не догадался вымыть рук. Чу! — это ее голосок. Сделал серьезнейшее лицо и двинулся вперед.
— Ну, вот и я. Здравствуйте, Зоя Сергеевна!..
Смутилась, вспыхнула румянцем и сказала:
— Страшно что-то. Вы — строгий?
— Я? Строг, но справедлив.
— Я — бестолковая… Предупреждаю…
— А вот увидим…
— Хотите, будем заниматься в палисаднике? Там есть столик…
— Прекрасно! Это очень хорошо…
— Ну, тогда идем…
Палисадник маленький, но густой, с старыми березами и акациями. Уголочек большого сада. Стол — под навесом переплетшихся ветвей. Немного сумрачно. Видно окошко Зоиной комнаты, с белой занавеской, с букетом лиловой сирени на подоконнике… Уселись друг против друга, раскрыли алгебру.
— Итак, уравнения со многими неизвестными…
Говорю как профессор: гладко, без запинок, с уверенностью. Не смотрю на ученицу, а так, больше чувствую, что она, облокотясь на локти, смотрит на меня и внимательно слушает… Переходим к решению задач:
— Берем сперва с тремя неизвестными: икс, игрек, и дзет.
Тут уж ничего не поделашь: надо сесть рядом. Зоя подсела ко мне и опустила головку над иксами и игреками… Что со мной? Почему прыгают неизвестные величины? Я весь во власти обволакивающей меня паутины, невидимо исходящей от белой девушки… Это не чувственность. Нет, это что-то чистое-чистое, как лучи солнца, долго прятавшегося в тучах ненастья и вдруг выглянувшего и облившего и тело и душу сверкающей лаской и предчувствиями какой-то новой радости… Мое солнце! Оно так близко. Иногда его горячее дыхание струится на щеку, и тогда совсем исчезают на бумаге иксы и игреки… Вот рука, с тонкими, длинными пальчиками, ложится на бумагу:
— Почему икс равен игреку плюс 562 минус игрек квадрат, деленному на…
Боже мой! Почему? Ничего не понимаю…
— Как почему? Очень просто…
Начинаю писать что-то многоэтажное и путаюсь в кружевах иксов, игреков, дзетов, в плюсах, минусах, квадратах… А упавшая с плеча коса золотится на столе, под самыми иксами… Пытаюсь выпутаться из получившейся вермишели из неизвестных и чувствую, что гибну.
— Я — бестолковая… — шепчет Зоя, с обидой, почти со слезами в голосе!..
— Попробуем обратиться к другому способу…
Маленький перерыв…
— Устали?
— Немного.
— Бедненькая!
Рука бессильно лежит на бумаге. Голова откинулась к стволу старой березы. Синие глаза смежились. А на лице — виноватая улыбка страдающего самолюбия. Бесконечно жаль! Проклятые иксы и игреки! Я коснулся бессильной руки, она вздрогнула пальчиками. Раскрылись синие глаза, ласково сверкнули мне и прикрылись тонкой рукой…
— Слышите: в саду уже играет музыка! — печально сказал девичий голосок.
Алгебра раскрыта, с укоризной смотрят с бумаги иксы и игреки, а из сада доносится музыка.