– Катя, это, блять, что такое? – сдавленно спросила я, метнувшись к парочке.
– О, Насть, привет! Давно не виделись, – Кэт махнула мне рукой, а другой продолжала обнимать мою сестру.
– Я обращаюсь к ней, ты вообще молчи. Кстати, ты хоть знаешь, сколько ей лет? – я старалась говорить спокойно, но внутри всё горело от злости то ли на сестру, то ли на Кэт, а, может, и на себя саму.
– Очевидно, больше восемнадцати? Иначе сюда бы её не пустили, – Кэт усмехнулась, а мне захотелось её ударить.
– А ну пошли со мной.
Я выдернула Катю из объятий Кэт и повела в сторону улицы.
Мы дошли до угла здания, только тогда я отпустила её руку. Она лениво скрестила руки на груди и посмотрела мне в глаза.
– Мне казалось, ты приняла мою ориентацию.
– При чём тут ориентация? – я захлебнулась от возмущения. – Ты сосалась с двадцатилетней бабой, которая принимает наркоту, во дворе с кучей людей! А прикинь, кто-то из папиных знакомых тебя увидит, нам тогда пизда… Обеим. В клубе хоть темно и всем пофиг, а здесь… Ты хоть мозгом своим подумай! Я тебя на свой страх и риск взяла с собой, а ты такую херню творишь. Дура!
Стало легче. Злость ушла, зато появилось лёгкое чувство стыда перед почти взрослой сестрой. Кажется, я опозорила её перед «подружкой». Я сказала уже спокойнее:
– Кать, короче, я вызываю такси. Уже полдвенадцатого, кстати, тебе пора. Я очень надеюсь, что с Кэт ты познакомилась здесь и просто решила пососаться. Потом расскажешь мне всё, и не смей врать.
– Откуда ты вообще её знаешь? – спросила Катя, зло уставившись на меня.
– Завтра расскажу.
Я посадила сестру в такси и вернулась в бар. Я не понимала, как мне реагировать на это – одно дело знать об ориентации сестры, а другое – застать её с девушкой, да ещё какой девушкой! Отвратительно.
Я даже перестала обращать внимание на сексуальную вакханалию, которая творилась вокруг. Люди будто год жили без сексуальных утех и мастурбации, а сейчас сорвались. Стриптизёрши всё так же кружили по залу, возбуждая ещё не возбудившихся гостей, ширмы у большинства ВИП-столиков были задёрнуты, пошлые конкурсы шли один за другим. Левин рвался участвовать во всех, появлялся то тут, то там с разными девицами, а я с завистью наблюдала за раскрепощёнными гостями и еле сдерживала обиду на Влада. Из-за грёбаной договорённости я не могла сделать ничего и ни с кем, а голову терзала навязчивая мысль – как прекрасно на одну ночь стать одинокой.
Переборов себя, я потащила Влада искать ещё что-нибудь интересное и нашла. Посреди малого зала висела связанная девушка, рядом мужчина в кожаных штанах и маске капал на обнажённые части её тело воском, время от времени поглаживая промежность. Судя по громким стонам, девушке явно нравилось такое обращение.
В самой большой ВИП-зоне собралась группа полураздетых людей. В центре стоял стол, а на столе… На столе лежал Марсель Шац, вцепившись в края стола и глубоко дыша. На его члене прыгала пышная, короткостриженая девица. Но зрелище этим не заканчивалось. Люди вокруг не просто наблюдали – они дрочили. Кто-то себе, кто-то друг другу. Я успела увидеть момент, когда девица слезла с члена, а её сменила другая, пока Влад не оттащил меня в большой зал.
– Ты понимаешь, что это пиздец? – резко спросил меня Влад. – С меня хватит.
– Это не пиздец, это секс-вечеринка. Люди развлекаются, как хотят. Я же не зову тебя трахаться на том столе! Расслабься и просто почувствуй эту атмосферу. Кстати, смотри, какая у меня интересная штучка есть, – Я медленно отодвинула край платья почти до самых трусов, обнажая бедро с кожаным ремешком. Влад равнодушно бросил взгляд вниз и снова наклонился к моему уху.
– Что ты делаешь?
– Предлагаю тебе себя. Прямо сейчас, – я дёрнула его за ворот рубашки и впилась в губы. Обвила руками его торс, забралась руками под рубашку, провела ногтями по спине. Сопротивления я не встретила только потому, что не встретила ничего. Влад стоял без движения, смотря в одну точку.
– Насколько ты пьяна, Настя? – спросил он сквозь сжатую челюсть.
– Трезва, как стёклышко. Ты не хочешь, да? Можно уединиться в ВИПке за шторкой, никто не увидит!
– Я не хочу, ты правильно поняла. И если ты не прекратишь этот разврат, мы уедем отсюда немедленно.
– Окей, принято.
Я отстранилась от Влада, не смотря ему в глаза, и отошла к стене, делая вид, что поправляю застёжку у босоножки. К обиде теперь присоединилась жуткая злость, к горлу подкатывал ставший таким привычным ком, на глаза наворачивались слёзы. Реветь нельзя, на мне тонна косметики. Я не слабачка, я не слабачка, я не слабачка. Я повторяла про себя эти слова, пока сердцебиение не пришло в норму, а слёзы не отступили. Мразь, сволочь, тварь! Не знаю точно, кому были адресованы эти ругательства – Владу, себе или Лексу, который пригласил на эту жуткую вечеринку.