— «Да, мам! С ним всегда так легко!» — с гордостью согласилась та.
Воспользовавшись тем, что им теперь никто не мешал, генерал, находясь в великолепном настроение и сытом состоянии тела, ударился в воспоминания о своей военной службе. А Платон внимательно слушал, соблюдая этикет, и поощрял его в этом своими уточняющими вопросами.
И Александр Васильевич быстро уловил, что его сейчас слушают не формально, из вежливости, а вполне заинтересовано.
И генерала понесло. Как отцу своего будущего внука или внучки, он доверительно рассказывал Платону такие секретные сведения и ненужные ему сейчас подробности, что вгонял того в краску.
— Как Александр Васильевич так может подробно говорить о своей службе, очевидно выбалтывая многие секреты? Это значит, что он мне безгранично доверяет! Ладно, пусть продолжает! — рассуждал Платон.
Но вскоре ему надоело слушать непонятное, и потому неинтересное, и он постепенно перевёл разговор на футбол и ЦСКА, накануне сыгравший 0:0 в Кишинёве и завершивший чемпионат на третьем месте, с чем Платон и поздравил Александра Васильевича.
— «Платон! А как ты считаешь, завтра тбилисцы сумеют выиграть у «Шинника» и догнать «Торпедо»?».
— «Конечно! Они теперь свой шанс не упустят! И будет переигровка за первое место и они выиграют у «Торпедо»!».
— «А почему ты так считаешь?».
«Так они две недели назад у себя на поле легко обыграли «Торпедо» 3:1! А за такой короткий срок соотношение сил вряд ли сильно изменится!? И потом, «Торпедо» уже было чемпионом, а у тбилисцев это первый шанс. И ещё, «Торпедо» всё время лидировало, а тбилисцы их догнали. Теперь у москвичей поджилки будут трястись, что они упускают чемпионство! К тому же они только что им проиграли! В конце концов, так будет справедливей для нашего футбола!».
— «Я, пожалуй, с тобой соглашусь!».
— А ещё, я так хочу! — про себя молча подумал Кочет.
— «Пап, Платон! Идите чай пить!» — завершила их беседу Варя.
За чаепитием с тортом «Прага» младшая из сестёр Гавриловых вымазалась шоколадом, на что средняя сестра Клава пошутила:
— «Ты у нас стала прям, как негритосина!».
— «Сама ты, как гитосина!» — оставила, как всегда, за собой последнее слово Ксюха, теперь заедая торт сочным яблоком сорта медуница, принесёнными Платоном в их семью в качестве подарка к столу.
А после чая Платона к себе до конца вечера, наконец, забрала Варя.
— «Мама тебе очень благодарна, что ты разговорами отвлёк отца от рюмки! Я, кстати, тоже!» — первым делом поблагодарила она Платона.
— «Так давай теперь от слов перейдём к делу!?» — предложил тот.
— «Давай!» — неожиданно для него согласилась Варя, запирая изнутри дверь на ключ.
— «А твои сёстры?!».
— «А их теперь от телевизора не оттащишь!».
— «Как меня теперь от тебя!» — впился Платон в губы любимой, осторожно обнимая её и прижимая к себе.
Так и миловались они и любили друг друга почти до самого салюта, первыми выйдя из комнаты и предложив всем его посмотреть, не выходя на улицу. А возможности квартиры генерала Гаврилова позволяли видеть салютные залпы над Красной площадью, в центре столицы и в секторе от северо-запада до юга и даже юго-востока, если выйти на балкон.
Но сначала Варе пришлось держать ответ перед Клавой:
— «А что вы так долго не выходили из комнаты? Чем занимались?».
— «Так разговаривали же! Давно ведь не виделись!? Потом я немного вздремнула, а Платон оберегал мой сон, листая журналы! Я сквозь сон слышала шуршание страниц. Это, оказывается, так убаюкивает!?» — ласково улыбнулась Варя своим любопытным сестрёнкам.
После салюта Платон ещё раз поздравил всех с праздником, поблагодарил за угощение, и тепло распрощался со всеми, не забыв младшую Ксюху поднять под потолок и чмокнуть в нос.
Домой он, как никогда, шёл довольный, радостный и сытый во всех возможных отношениях, ощущая себя уже немного мужчиной.
В электричке из Москвы возвращалось довольно много народу, в основном молодёжи. Но на глаза Платону знакомые не попались.
Уже поздно вечером по радио он услышал, что в этот же день президент Йеменской Арабской республики Абдалла ас-Салляль объявил о прекращении в стране военных действий против монархистов.
Оставшиеся дни осенних школьных каникул Платон проводил традиционно. С утра у него сначала были свои любимые занятия за столом, картами и глобусом, или просмотр телефильмов для школьников. Потом, когда кто-то звал его на улицу, — двор, игры, спорт и футбол. А после обеда — опять любимые занятия, книги, или телевизор.