— «Мамань! А как ты в Навашино всё это погрузила?» — спросила удивлённая дочь.
— «Так меня Юрий провожал!».
— «А здесь будет килограмм за пятьдесят!?» — быстро прикинул Пётр Петрович.
— «Ну, ты, мамань и даёшь!? Солёные огурцы и тем более терновник могла бы и не привозить! Огурцов у нас своих полно, а терновник мы всё равно не едим! Но, вообще-то конечно тебе большущее спасибо от всех нас! Хорошо, что у нас большой холодильник, да и за окна мясо можно подвесить!» — поставила точку в восхищениях Алевтина Сергеевна.
— «О! Пап! Теперь синичек будем кормить, как в Москве!» — неудачно пошутил Платон, вызвав ревниво кривую усмешку бабушки.
И только тут все окончательно заметили, что у бабушки заметно распухла верхняя губа.
— «Мамань! Что с губой?» — взволнованно спросила дочь.
— «Да какая-то зараза укусила и не проходит!».
— «Завтра с утра сразу иди в поликлинику!» — распорядилась Алевтина Сергеевна.
А когда та вернулась, то вечером дочь узнала, что её матери прописали мазать опухоль пастой Лассара.
Платон заметил, что с первых дней своего пребывания в Реутове бабушка серьёзно занялась своим здоровьем, и в домашние дела пока особо не вникала, тем более никакой инициативы не проявляла.
И, если она что и делала, то делала это чисто формально — лишь бы от неё отстали.
В один из таких моментов, увидев, что Настя недовольна едой, бабушка спросила внучку:
— «А ты что брилы надула?! Что тебе опять не так?!».
В другой раз под её немотивированную грубость попал уже Платон.
— «Ты уже всё спорол?!» — задиристо спросила Нина Васильевна, когда Платон очистил тарелку.
— «Бабань! Не спорол, а съел! Что ты никак это не выучишь? А живёшь в Москве давно!» — поставил он хамящую на место.
По всему чувствовалось, что приехавшая бабушка, была явно настроена Юрием против москвичей. Это проявлялось в её неуклюжих попытках подтрунивать над внуками, и в её лёгком хамстве. Но Платон своим красноречием и остроумием пока легко парировал её неуклюжие и неуместные нападки.
— «Да он всё изгаляется, смеётся надо мной!» — в таких случаях жаловалась на внука бабушка.
Тем временем у детей началась третья четверть.
С третьей четверти в классе Платона поменялись сразу два преподавателя и классный руководитель.
Математики теперь преподавал Владимир Владимирович Петров, за полное сходство с киноперсонажем, ещё осенью, сразу после его прихода в школу, прозванный «Карасиком».
А физику стал вести ветеран войны Иван Алексеевич Федулов, внешне чем-то немного напоминавший актёра Леонова.
Классное же руководство, от ушедшей в декрет Нины Григорьевны, теперь перешло с преподавателю литературы Маргарите Викторовне Королёвой, которая на первом же классном часе продержала кандидатуру Платона на должность старосты класса. До этого многие высказывали недовольство безвольным и бесхребетным Поберухиным.
И теперь, по предложению Вити Мельникова, видимо боявшимся, что теперь его изберут старостой, таковым стал Платон, не смотря на первоначальное было его несогласие с этим.
— Зачем мне дополнительная обуза? Что, мне в школе больше делать нечего? А ведь действительно нечего!? И родители говорят, что для вступления в комсомол и поступления в институт нужно заниматься и общественной работой! Ладно! А то другой раз не предложат! — быстро раздумывал Платон, в итоге дав согласие.
На его день рождения родители и семья Эли подарили ему настольные игры «Воздушный бой» и «Велогонки».
И первое время они с сестрой активно играли в них, иногда приглашая и своих школьных товарищей. Но, как все такие игры, и они вскоре надоели. Единственное, что ещё можно было использовать в военной игре на даче — это был «Воздушный бой». Но для этого Платону нужно было немного модернизировать её, что для изобретателя не было проблемой.
Как не было проблемой вступить на высшую должность в стране на второй срок и двум руководителям стран, когда 20 января это сделали Линдон Джонсон в США и Гамаль Абдель Насер в Египте.
Но и сам Платон в эти дни вступил в своё новое, постоянное и принципиальное качество, получив свой первый в жизни паспорт, став полноправным гражданином СССР.