Выбрать главу

Отчасти – потому, что она невеста Егора, а солидным господам с доходными, но скучными должностями, очень хочется быть причастным к чему-то интересному! Пусть на уровне слухов, сплетен, но сказать потом при случайном разговоре что-либо… этакое. О, для людей понимающих это многое значит!

А отчасти – потому, что учить она умеет, порукой тому четверо её учеников, поступивших кто в прогимназии, а кто и в гимназию, и что немаловажно – бесплатно. Есть таки повод погордиться собой, потому как это не девочки и мальчики из хороших семей, а самые что ни на есть кореннные молдаванцы! Потомственные босяки.

«– А за окошком месяц май, месяц май, месяц май», – песня зазвучала в её голове, и Егор, растянув меха аккордеона, подмигнул невесте и продолжил с хрипотцей…

«… А по брусчатке каблучки, каблучки…»

Ах, если б она видела себя со стороны! Красивая барышня, только-только расцветающая, идёт такой походкой, что любая балерина, пусть даже и прима, сгрызла бы мундштук от зависти!

Никакой фривольности, но каждый шаг, каждое касанье каблучка по брусчатке, и будто расцветают невидимые, но вот ей-ей – явственные весенние цветы, прорастая сквозь щели в камнях. А порывы весеннего ветра, разлохмачивают клочкастые сизые облачка будто в такт её шагам, повинуясь улыбке.

А какая улыбка! Улыбка любящей и любимой молоденькой девушки, делящейся счастьем со всем миром. Одесская весна, белозубая и черноглазая, а в глубине этих прекрасных глаза – то ли распускающиеся цветы, а то ли звёзды бесконечной Вселенной.

Улыбалась навстречу Одесса, и на Балковскую заглянул май, а на горожан пахнуло мимолётно цветущими каштанами и акациями. Весна!

Тянули носами одесситы, втягивая нагретый солнцем солёный морской воздух с нотками цветущих деревьев, и улыбались. Нахальные одесские коты, непременно чьи-то, а если вдруг и нет, то всехние, с мявом начинали делить территорию, а то и вспоминали котёночьи времена, с азартом гоняясь за подхваченной ветром бумажкой.

– Эта? – дорогу преградила ей солидная дама средних лет, одетая по последнему писку, но не слишком к лицу. Невысокого росточка, и не слишком даже дородная, она несла себя с превеликой важностию, заполнив собой всю улицу. Так порой ходят супруги высоких сановников, будто цепляя на шлейф своего эго все регалии мужей, все их высочайшие благодарности и милостивые взгляды покровителей и высоких особ. Обезьянничая Двору, ходят такие дамы непременно со свитой, собирая льстивых злоязыких подруг-приживалок да мужчинок из тех, кто делает себе карьеру угодничаньем и услужением.

Небрежным жестом прислонив к глазам лорнет, висевший на длиной цепочке, дама оглядела девочку сверху вниз и хмыкнула, еле заметно скривив губы. Свита угодливо захихикала, будто сочтя поступок невесть каким уместным и остроумным. Отпустив несколько нелицеприятных комментариев на грани оскорбления, сопровождающая даму свита заспешила прочь, хихикая стаей бандерлогов и оглядываясь поминутно.

Зачем? Бог весть… бывают такие люди, которым сладко топтаться по чужим судьбам.

А Эсфирь Давидовна… Фира почувствовала себя вновь – не барышней, а бедной еврейской девочкой из трущоб, невесть какими путями выбившейся в люди. И будто солнце погасло для неё, и она разом стала неуместной на Балковской улице, полной почтенных горожан. А она здесь – не к месту!

Будто вторя её настроению, изменчивая одесская погода тотчас переменилась, и порывы холодного шквалистого ветра толкнули девочку в спину, подталкивая в сторону Молдаванки.

«– Там тебе самое место!» – чудилось Фире злорадное в его завываниях, – «Прочь!»

Песса Израилевна, почуяв неладное всем своим большим материнским сердец, заходила вокруг дочки на мягких лапах, не зная, как подступиться. Пошикав на расшалившихся было сыновей, и повздыхав, она выгнала мелких играть на улицу, затеяв выпечку.

Приоткрыв дверь на кухне, она полотенцем гнала в комнаты вкусный воздух, но без толку, а это куда годится?! Не на шутку встревожившись, Песса Ираилевна сделала было шаг, но потом решила передумать, и поговорить сперва с той Хаей, которая умная Кац.

– Не знаю, шо и как! – пожаловалась она подруге, – Думала по мамски подойти, обнять, погладить по умной и красивой головке, потом залить туда чаю со вкусностями, а потом думаю, ну а если таки нет?! Такая вся пасмурная, шо вот-вот заштормит, и как тут будешь? Я её обнять, и вдруг только хуже?

Хая таки умная баба, и потому она не стала лезть к девочке с разговорами, а села на ихней кухне с открытой дверью и интереснымиразговорами о женской судьбе за вкусной выпечкой. Песя вздыхала, поглядывая на подругу, которая ела безо всякой экономии к чужим деньгам, но с замечаниями помалкивала и только подливала чаю, потому как кипяток, он таки дешевле!