Наконец, на пятом этаже добрались до комнаты Сашки. От соседей доносился шум патефона и возбужденные голоса. Там гуляли. Сашкину комнату открыли ключом, дома никого не было. Под кроватью у него было полно разного рода бутылок; он почесал голову. Напитки сюда сносили по частям, и он не предполагал даже, что их так много. С трудом уложили их в большую корзину.
Уходя, они уже заперли комнату и взялись за свою ношу, как вдруг дверь соседей отворилась и показалась высокая фигура одного из форвардов университетской команды Ромки Карпенка. Он на мгновение как бы остолбенел, а потом громко изумился: - Сашка! Яко тать в нощи! - В комнате на минуту затихло; в дверях показались несколько разгоряченных хорошей выпивкой лиц, послышались крики: - Сашка, Сашка Щербань! Их обоих моментально втащили в комнату и при виде Сашки вся комната взорвалась восторженным ревом здоровых глоток футболистов. Здесь собрались на дружескую выпивку всегдашние противники - игроки команды Водного и университета.
Радостный рев, которым встретили Сашку, объяснялся не только количеством опустошенных бутылок под столом, но и настоящей популярностью его в кругах спортсменов и особенно футболистов. Его любили за открытый товарищеский характер и друзей у него был полон город.
Известен он стал среди спортивной молодежи еще тогда, когда только приехал из далекого Краматорска. Однажды на стадионе он, тогда студент-первокурсник, всей душой болел, переживая перипетии футбольного матча Мединститут - Университет. К концу игры счет был 2:1 в пользу Университета. "Мединовцы" бешено атаковали ворота противника. Стадион замер, лишь кое-где раздавались бессознательные вскрики и стоны болельщиков. В такую минуту один из форвардов Мединститута в схватке за мяч незаметно для судьи дал подножку своему противнику, вывел мяч из свалки и занес уже ногу для верного удара по воротам, как вратарь университета бросился ему в ноги и отчаянным усилием захватил мяч. Рассерженный неудачей форвард со злостью и явно намеренно ударил лежавшего перед ним голкипера. Судья остановил игру. В это время возбужденные и негодующие зрители увидели, как через все поле к месту свалки мчится невысокий, плотный парень со злым лицом; он подлетел к застывшему в недоумении грубияну форварду и с хода махнул его длинным свингом по челюсти. Тот свалился в нокдаун, а паренек столь же быстро скрылся с другой стороны стадиона в публике.
Зрители на мгновение замерли, а потом разразились хохотом и аплодисментами.
Этим парнем был Сашка. Не выдержало его благородное сердце зрелища подлости в честной борьбе.
Об этом случае долго вспоминали со смехом в спортивных кругах города. Потом имя Сашки стало известным благодаря его спортивным способностям. Он выдвинулся, как один из лучших форвардов города, а, кроме того, быстро рос и как хороший боксер.
Возбуждение подвыпившей компании передалось и Сашке с Сергеем. Они тоже заулыбались и сейчас же были втянуты в спор, кто кого "понесет" в предстоящем розыгрыше - Университет Водников, или наоборот.
- Сашка, честно, у кого больше шансов?- перекричал шум один из голосов.
- Ясно - у нас, - убежденно и с недоумением по поводу такого наивного вопроса ответил Сашка.
- Ура - а! - завопил десяток глоток.
- Сейчас же налили "московской" и выпили за победу Университета. Пили и водники, так как не хорошо не пожелать друзьям удачи. Но они сейчас же взяли реванш и предложили тост за победу Водного. Это предложение было встречено не менее мощным ревом. Опять пили все.
Чтобы восстановить истину и справедливость, Сашка предложил выпить за тех, кто выиграет. Тост был принят с восторгом.
Вышли из общежития Сашка с Сергеем уже навеселе.
ЖЖЖ
У Лоры, хотя и не было еще горячительных напитков, как у веселых футболистов, но тоже было по-своему шумно и весело.
Здесь, правда, далеко не было того единства настроений, которое господствовало у дружных противников, не разъедаемых в тот вечер женским обществом.
Несмотря на то, что почти все девушки, собравшиеся у Лоры, были по-своему хороши, около Тани с самого начала собралась группа ее поклонников. Она то увеличивалась, то уменьшалась, но неизменный ее костяк составляли Игорь Латышев, Васька и Захар, хотя последний был, собственно на положении друга, а не поклонника. Таня отличала его и была с ним на товарищеской ноге. Впрочем, и со всеми остальными она держалась очень просто - внимательно слушала, глядя прямо в лицо своими прекрасными, умными и обаятельными глазами, и смеялась, если было смешно.
Васька не мог выдержать ее взгляда и в то же время с замиранием сердца ожидал этих играющих смехом лучей ее глаз. Он был совершенно очарован и очень хотел понравиться ей. Он искал путей к ее сердцу; в голове даже мелькнуло старинное житейское правило: "Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей". Но мысль расставлять ей какие-то ловушки выглядела так фальшиво при ярком свете ее улыбок, и так жалко - перед чарующей тайной ее глаз.
Конечно, чтобы понравиться ей, необходимо быть интересным, умным и остроумным.
Еще с раннего детства он был неистощимым выдумщиком всяких фокусов и шуток; смелым и находчивым забиякой, не терявшимся ни при какой обстановке. Это и сделало его лихим атаманом ребят на Соборной площади. И сейчас стоило ему разойтись, как он своими выдумками и неожиданными превращениями заставлял покатываться от хохота всех окружающих.
Но здесь все эти качества исчезли. Казалось все его органы, кроме глаз и ушей, которыми он воспринимал ее, атрофировались. Когда она смотрела на него своим лучистым смеющимся взглядом, он весь вспыхивал, и спасала его только она, отводя свои глаза.
Попробуй, будь тут спокойным, выдержанным, находчивым и остроумным.
Он завидовал выдержке Игоря. Тот умел очень уверенно сочетать всю возможную для первого знакомства галантную почтительность к Тане с грубоватой простотой, граничившей с небрежностью к ее другим поклонникам. Все его поведение, казалось, говорило им: "Я хороший и простой, свой парень, свой парень в доску, но не путайтесь под ногами, когда я облюбовал себе девушку. Вы же сами должны понять, что вам здесь делать нечего". На Захара он смотрел очень строго и некоторым недоумением, Ваську - старался по возможности не замечать; хотя и поддерживал разговор, но было видно, что это он делает как галантный кавалер, подчиняющийся капризам своей дамы.