Таково было направление духовного развития Сергея. К концу десятого класса он твердо решил пойти на гуманитарный факультет университета.
Несколько иначе развивался Васька. С раннего детства его интересовало все: и устройство человеческого организма, и природа звезд, и размеры луны, и наличие разума у животных. Он всегда экспериментировал - над собой, отцом, матерью, соседями, кошками, собаками. Гуманитарные вопросы психологии очень рано стали увлекать его. Уже в пятом классе он со своими дворовыми друзьями брали на руки соседнего годовалого младенца Юрика и больно щипали сзади за мягкое место, весело смеясь ребенку в лицо. Неискушенное в коварстве ближнего дитя оказывалось в сильном недоумении - плакать ему или смеяться.
С годами характер Васькиной любознательности изменился, как и характер его экспериментов, но горячая заинтересованность во всем, что составляет жизнь, только росла. Поэтому он всегда готов был с увлечением беседовать об истории, литературе, кино, театре, музыке. Он много читал об этом, но гуманитарной науки, как специальности для себя не признавал. Ему хотелось видеть конкретные, осязательные результаты своего труда. Сергей доказывал, что историк, филолог, философ имеют объектом работы, исследования самое интересное для человека - самого человека. Однако Васька признавал это "производство языком" только для женщин.
Отец его был инженер, изобретатель, милейшей души человек, к сожалению, слишком привязанный к спиртному. Страсть к изобретательству передалась от отца к сыну. Васька всегда что-нибудь выдумывал, строил, изобретал; летающие модели самолетов, планеры, электромоторы, радио. К дворовому товарищу он провел телефон, сконструировал своей системы радиоприемник. По целым дням, а иногда и ночам, сидел он, выдумывая, прикидывая, что-то сколачивал, прилаживал. В девятом классе прибавилось еще одно увлечение - химия; появились колбы, реторты, пробирки, резиновые трубки, химикалии. Детишки всех окрестных домов души в нем не чаяли. Он охотно допускал их к своим экспериментам. Мамаш серьезно беспокоила опасная привязанность сынишек, так как те часто с восторгом рассказывали о взрывах, фейерверках, молниях, которые устраивал Васька. Руки у него были изъедены кислотой, рубашки прожжены, свет в квартире иногда внезапно потухал; впрочем, он быстро исправлял неполадки в электросети.
Однажды, в десятом классе, Васька сам взорвался на уроке истории. Преподаватель с подъемом что-то рассказывал, в классе была мертвая тишина. Вдруг что-то пыхнуло и парта, где сидел Васька, окуталась сизым дымом. Историк побледнел, и весь класс замер. Когда дым рассеялся, увидели испуганную физиономию Васьки, который хлопал по брюкам, пытаясь их потушить. Оказывается, у него в кармане вспыхнули какие-то химикаты. Когда обнаружили, что Васька отделался только незначительным ожогом, прожженными брюками и легким испугом, весь класс расхохотался, а историк из бледного сделался красным и изгнал смущенного экспериментатора из класса к директору.
Нельзя сказать, чтобы его научно-технические эксперименты были оторваны от жизни. Он отнюдь не замыкался в сфере чистой науки. Наука и техника верно служили ему в каждодневной жизни. Его враги и противники частенько чувствовали его карающую десницу, вооруженную по последнему слову техники. У него по соседству в коридоре, например, жила девушка одних с ним лет - Бетти. Он ее сильно недолюбливал. Ее комната была отделена от Васькиной только тонкой перегородкой и забитой дверью. Поэтому Васька приходил в сильнейшее негодование, когда она, сильно фальшивя, с чувством пела романсы. Но это было не главное. К ней уже с восьмого класса приходили знакомые мальчики и девочки. Чинно и солидно проведя время у нее дома, они шли прогуляться. Ходили они об руку, тихо и с достоинством беседуя, совсем как взрослые. Это приводило Ваську в негодование, он терпеть не мог прилизанных тихонь, пай-мальчиков. И "Бетькины женихи", как с его легкой руки стали называть их все окрестные ребята, часто испытывали на себе это его искреннее негодование. В восьмом классе он их попросту ловил и давал им встрепку. Улепетывая, они, к его удовольствию, теряли всю свою солидность. Со временем, однако, такие примитивные орудия, как кулак и рогатка были оставлены; их заменили средства, созданные передовыми достижениями науки и техники. Специально сделанной кнопкой у ворот сообщали дворовые или окрестные ребятишки условленным сигналом Ваське в комнату о появлении на горизонте "Бетькиных женихов" и последних встречали на темной лестнице взрывы, электрические ловушки, западни.
Впрочем, нужно сказать, что научно-техническая мысль Васьки работала не только в таком "военном" направлении. Приемник, сконструированный им, был действительно хорош, а в своей небольшой лаборатории он проделывал довольно сложные эксперименты.
Сергей часто и с большим интересом засиживался в Васькиной лаборатории. До глубокой ночи иногда сидели они, в большинстве молча, погруженные в свою работу и соображая, изредка перебрасываясь деловыми репликами. А потом, когда весь город уже спал, долго провожали один другого по Дерибасовской, от Преображенской до Карла Маркса, споря или ведя задушевный разговор.