У воровского мира две ценности — воровское и людское. Те поступки, что идут в разрез с воровским, называются бл*дскими, а совершивший их — бл*дью. Поступки, идущие в разрез с людским — гадскими, а совершивший их гадом или негодяем. К ним относится беспредел, лишение арестанта достоинства, торговля «смертью» (наркотиками или оружием). Помимо изнасилования, к гадским поступкам относится опускание арестанта, ведь чтобы зек лишился достоинства, не обязательно его насиловать, можно просто обоссать или тронуть половым органом.
По понятиям с малолеток строго спрашивать нельзя, так как малолетки ведут неосознанный образ жизни, чем малолетки вовсю и пользовались, совершая беспредел.
Среди непорядочных арестантов есть так называемые масти. К ним относятся суки (стукачи), крысы (крадущие у арестантов), красные и козлы (зеки, сотрудничавшие с администрацией), чушки (не соблюдающие личную гигиену), шныри (шестёрки), интриганы (распускающие слухи), п*здаболы (лгуны). Нужно различать красных и козлов, так как красным считается любой зек, вставший на должность в колонии, вне зависимости от его поступков. Некоторые арестанты осознанно встают на красную должность, чтобы принести пользу общему и другим арестантам, и козлами их не называют. А порой уважением они пользуются даже больше, чем многие мужики.
Козлы были и в тюрьме. Ими называли зеков, которые остались с разрешения администрации досиживать срок в СИЗО, и работали в хозобслуге баландёрами, каптёрщиками и т. п. Ещё их называли зёмиками или земогорами. Сидели они отдельно от остальных зеков и носили арестантскую робу. Причины, почему они остались в хозобслуге, могли быть разные, но многие из козлов просто боялись ехать на зону. Это считалось непорядочным, и в людских хатах при последующей ходке такие индивиды обычно не сидели. Но бывали обстоятельства, когда арестанту, в основном по семейным причинам, приходилось оставаться в хозбанде. Тогда он брал у положенца добро, и при следующей ходке жил в массе. Я знал одного такого земагора, у него была больная мать, и оставить её он не мог — козлы с СИЗО обычно быстро освобождаются по УДО[75]. На пятом централе помимо мужчин из хозбанды, были ещё и девушки, приехавшие с шестого централа, также работавшие в хозобслуге.
Помимо основных мастей, на малолетке была и своя отсебятина. Одной из таких малолетних мастей был фаршмак. Попасть в фаршмаки было легко — достаточно было не помыть руки после туалета и сесть за стол или запустить руку в трусы, а потом почесать нос. Фаршмаки были на отдельной посуде и не питались за общим столом, жили на положении обиженного, но обиженными не являлись.
К фаршмакам относились и «п*здализы», и «самососы». Если какой-нибудь малолетка хвастался о своих сексуальных похождениях и проговаривался о том, что делал куннилингус, то автоматом отправлялся на отдельную посуду и объявлялся п*здализом. Иногда подлавливали сами: если у малолетки была девушка, то достаточно было задать вопрос, делала ли она ему минет, и если тот радостно кивал, то так же мог отправиться на отдельную посуду. По понятиям такие вопросы задавать неправильно, за личное интересоваться нельзя и можно смело бить за это в лицо, но на малолетке практиковалось.
С точки зрения понятий драться в тюрьме нельзя. Если возникает конфликт и спорный вопрос, то разрешить его должен смотрящий. Если он это сделать не может либо вопрос выше его прерогативы, то ситуация выносится на суд смотрящего за корпусом или положенца. Если их решением вопроса арестант не удовлетворён, то он может поднять вопрос до воров, это последняя неоспоримая инстанция.
Петухами на малолетке становились в основном добровольно. В эту касту попадали морально слабые зеки, которых подлавливали на их же словах, и потом разводили на мужеложство. Но бывали и исключения, когда опускали по беспределу.
На малолетке был так называемый глум, который делился на моральный и физический. К моральному относились шутки и подколы, нередко перерастающие в пошлые оскорбления — в моральном глуме называть гребнем или петухом другого зека было в порядке вещей. Но если для тебя такой глум неприемлем, ты должен сразу поставить хату в курс и уже после этого, если оскорбления продолжаться, потребовать ответ за них. Каждое сказанное в тюрьме нужно при необходимости пояснить, и за каждое слово несут ответ.