- Доброе утро! А почему вы не спите?
- Э… - я ничего не могу сказать. Я как дурак забыл все слова, я растерян и в одну минуту побежден ее красотой.
- Вы забыли слова, - смеется девушка и ставит на подоконник свою чашку.
- Забудешь тут… - бормочу я себе под нос.
- Я не кусаюсь! – продолжает смеяться это божественное создание.
- Я… попить… вот… вода здесь, а там нет воды..- начинаю я нести какую-то чушь.
- А! Вам сделать кофе или чай?
- Воды…
Она с пониманием кивает головой и, оставив свой табурет, перелетает к кухонному шкафу, достает из него стакан. Потом также легко перепархивает к пустому пространству между мойкой и холодильником, достает оттуда бидон и наливает из него в стакан воду.
- Эта вода из колодца, она всегда холодная и очень вкусная, - звенит ее голосок, а она протягивает мне полный стакан.
- Спасибо… - я опустошаю стакан досуха.
- Меня зовут Наташа. Я дочь Елены Кузьминичны…
- Я понял…
- А вас как зовут?
- Владимир.
- Очень приятно! Вы приехали на стажировку?
- Да.
- На месяц? Вы с третьего курса?
- Ага…
- Вот видите я все знаю. А я учусь в Калинине, педучилище. У нас коротенькие каникулы. Вот я и приехала домой. Как вам наш городок?
- Понравился, - вру я, втайне любуясь ею. Я уже немного отошел от шока и ко мне возвратился дар речи.
- Вы обманываете меня! Наша дыра не может нравиться! – смеется она и я не понимаю, шутит ли она или говорит искренне.
- Отчего же? Славный городок, прекрасная природа, клюква, болота…гадюки…
- Вы уже ходили в лес?
- Да уже сходили.
- Ой! Рано еще! Осенью у нас грибов, видимо не видимо!
- Да мы не за грибами, а за клюквой, ее цветами…
- А! Я слышала эту байку, будто заваривать надо и от всех болезней помогает. Ерунда это. Мама говорит, что только плоды полезные.
- А тёть Лена разбирается в травах?
- О, да. И в травах, и в других вещах… А у меня брат на летном учится, как-то сразу меняет тему девушка.
- Я знаю.
- Павлика?!
- Нет, не его, а то, что он учиться у нас на летном.
- Ну, конечно! Откуда вам его знать! Он у нас тёха!
- Кто? – не понимаю я слово, которым она обозвала брата.
- Тёха! Тюфяк!
- А, тюфяк! А почему вы так считаете?
- Так, он замкнутый, боится девушек, никогда не будет драться… в общем тюфячок, такой милый. Но он очень добрый.
В комнату тихонько вошла Елена Кузьминишна. Она с секунду постояла в дверях, а потом, когда мы ее заметили, она подошла к нам, встала между нами и обняла нас своими сильными, но женственными руками.
- Уже познакомились, мои родные! Вот и славно!
- Да, мам! – немного стеснительно улыбнулась Наташа.
- Все еще спят? – спросила меня хозяйка дома.
- Да, наверное. Когда я выходил, они спали еще.
- Ну, не будем их будить! Время еще раннее. Пусть поспят. Мой Семен тоже улегся. Встретил доченьку и лег дальше спать. Тоже высыпается. Завтра на работу. А вы не хотите лечь?
- Нет, мам. Я в поезде поспала.
- В поезде? А что, из Калинина можно и на поезде? – удивился я.
- Можно, но от станции до Андреево поля пятнадцать километров. Если нет машины, то не добраться, - поясняет мне мать Наташи. – Вот отец и ездил ее встречать раненько. Она на проходящем приехала.
- Да. На Москва-Ленинград.
- А мы на автобусе…
- Так это самый удобный способ. Ну, что чайник поставить? – Елена Кузминишна отпустила нас и, взяв чайник с плиты, набрала в него воду из-под крана, потом вновь вернула на место, но уже на горящую конфорку.
Странное дело, я впервые увидел Наташу, всего несколько раз видел ее маму, в этой квартире я был от силы три раза, но я чувствовал себя здесь, как дома. Мне было уютно, тепло, я ощущал заботу, внимание и, да-да, любовь!
* * *
- Блин! И что вчера было? – моя голова не болит, но отчего-то мне очень стыдно. Я совсем ничего не помню.
Мы лежим все в той же комнате. Ранее утро. Женька нас всех разбудил, потому что нам через час ехать на КП. Начинаются учения и нам велено еще в пятницу присутствовать на командном пункте всю неделю.
Выскребов потягивается и хихикает. Бобер лежит с закрытыми глазами, но не спит. Строгин встал и одевается.
- Что ты смеешься? – спрашиваю я у Игоря, зная, что он меньше всех пьет и должен помнить все.
- Ну, вы вчера дали! – даже с некоторым восторгом присвистнул наш товарищ.
- Что все? – удивляется Бобер, так и не открывая глаз.
- Ага! Все! Но особенно чудил Принц!
- Так… поподробнее… - мое лицо наливается краской.
- О! это надо долго рассказывать!
- Мы не спешим…
- Как раз наоборот! Ладно буду по пути рассказывать. Ты хоть что-нибудь помнишь? – спрашивает он меня, и я вижу, что он уверен в обратном.
- Отчасти… Помню хорошо до первой стопки…
- Ууу! – свистит Выскребов. – так ты вообще ничего не помнишь!
Я встаю, одеваюсь и одновременно начинаю трудный мучительный процесс воспоминаний. Итак, я хорошо помню, что вчера я познакомился с Наташей. Весь день мы гуляли, а вечером собрались пойти в клуб на танцы. Туда должна была прийти Наташина хорошая подруга, которую мы не смогли застать дома. Танцы начинались в восемнадцать часов, и тётя Лена посадила нас за стол около трех часов дня. Стол, как обычно был полон. Стояла и настоечка на калагновом корне. За приезд доченьки, - так объяснила женщина наличие двух бутылок самогона. Что еще? Так… мы вернулись с прогулки, как раз к столу. Дяди Семена не было, он пришел уже позже. Когда и как, я не помню. Помню мы сидели с Наташей напротив друг друга и смотрели изредка в глаза. Вернее, я смотрел, а она, почувствовав мой взгляд, отвечала на него, после чего я отводил свои глаза. Разлили самогон не сразу, хозяйка попросила съесть сначала горяченького супа, а уж потом разлить по рюмочкам. Разливал Строгин. Мы подняли тост за хозяйку дома и выпили. Больше, как я ни силился, вспомнить ничего не получалось.
- Дааа… ну, ты и алкоголик! – изумился Игорь. А потом повернул голову к Бобру. – А ты Серега что помнишь?
- О! Я помню значительно больше! Ну, что произошло до первой рюмки говорить больше не надо. Принц, вроде все рассказал. А вот дальше, до определенного момента могу продолжить.
- Просим, просим! – карикатурно захлопал в ладоши Выскребов.
- Так. Значит, выпили мы. Принц, между прочим, не казался пьяным тогда. Он вел себя прилично и адекватно. Выпили, закусили. Колбаса, кстати, вкусная была. Так. Потом еще пару раз выпили и решили пойти покурить во двор. Наташка, между прочим, не курит. Там и встретили дядю Семена. Он покурил с нами, и мы все пошли опять за стол. Потом смотрю Принц куда-то исчез. Оглядываюсь, нет ни Принца, ни Наташки, ни тёть Лены. Только мы вчетвером: Я Женька, ты, да дядя Семен наяривает супчик. Потом не знаю почему, по-моему, услышал какой-то шум, я решил посмотреть, почему дверь в эту комнату закрыта. Открываю и вижу такую картину. Наташка стоит у окна, тётя Лена сидит в этом кресле, а Принц на коленях перед ней, держит ее руку и просит руки ее дочери. Я охренел и сразу закрыл дверь. Потом мы еще выпили, покурили, откуда-то появились все, Принц такой пьяный, веселый. Мы значит обулись и пошли в клуб. Там мы встретились с Олькой, это Наташкина подруга. Ничего себе штучка. Мы затусили с ней. Все больше ничего не помню… – он замолчал и посмотрел на Выскребова.
- Жень! Твоя очередь! – Игорь перевел очередность.
- Да, я также, как и Серега помню столько же. Единственное отличие в том, что в комнату мы тебя, Серега не пускали. А ты рвался, кричал, что хочешь поблагодарить хозяйку дома за гостеприимство. Мы тебя не удержали, и ты ворвался в комнату. Что-то стал объяснять нудно и сумбурно, мы еле-еле тебя вывели из комнаты.