- Куда? – строго спрашивает меня вахтерша.
- Я в триста пятую…
- К кому? – продолжает цербер меня допрашивать.
- К Садовичевой…
- Рано еще! Нет приемных часов!
- Да я же не к доктору! Мне передать вещи от ее матери!
- Потом приходи, во второй половине дня, вечером, но до десяти!
- И что мне с вещами по Калинину бродить? – не соглашаюсь я.
- Много вещей-то? – неожиданно смягчается подобие женщины.
- Да! Две сумки и сетки с банками!
- А где ж они? – вновь напрягается ответственный работник.
- Так там, - я киваю в сторону двери, - на улице остались…
- Ладно! Подожди! - вахтерша оглядывается в сторону коридора и лестницы по которой снуют молодые девушки. – Петрова! Лена! Подойди, пожалуйста!
Симпатичная девушка в халате, такие обычно носят в больнице, подходит к столу и с каким-то прямо голодным интересом смотрит на меня, а обращается к женщине.
- Да, Ольга Ивановна? Что?
- Ты знаешь Садовичеву из триста пятой?
- Наташку-то? Так мы с одной группы с ней! А что, это к ней? – девушка кивает в мою сторону и соблазнительно улыбается. Впрочем, она миловидна и если бы не халат, то я смог бы рассмотреть и ее, видимо, стройную фигурку.
- Говорит, что к ней. Она еще не ушла?
- По-моему нет, я ее видела в умывальнике.
- Позови, пожалуйста ее, пусть спуститься.
- Ладно, - и девушка убегает вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки.
- Я на улице подожду, - сообщаю я и покидаю границу поста.
На выходе я сообщаю своим товарищам, что сейчас девушку найдут и она выйдет к нам. Мы достаем сигареты и закуриваем в ожидании момента, волнительного для меня и радостного для всех остальных, так как они избавятся от лишних вещей, которые им вручила тётя Лена. На улице появляются первые прохожие и буквально за несколько минут она оживает. Вот уже по ней спешат люди на свои рабочие места, в конторы, поликлиники, предприятия легкой промышленности и другие советские учреждения. В стране нет и не может быть бездельников и тунеядцев. Хотя на самом деле их хватает и меньше не становится.
Дверь медленно открывается и перед нами возникает Наташа, еще заспанная, но уже подкрашенная и одетая не в халат, хотя и не знаю в чем она ходит по общежитие, возможно и не в халате, как ее однокурсница Петрова Лена.
- Привет, мальчики! Заходите! Мама сказала, что вы заедите… - Она открывает перед нами дверь и держит ее пока мы не заходим.
- Наташка! Это все к тебе?! – удивляется вахтерша. – А разведчик был один!
- Тёть Оль! Они помогут мне поднять на этаж все это? Я не дотащу!
- Ладно! Только туда и сразу обратно!
- Да? Может я их еще чаем напою? – просит женщину моя девушка. Я замечаю, что она ничем не выделила меня из всей нашей группы, будто и нет, и не было между нами ничего.
- Ну, хорошо…напои…, но только чаем, - соглашается все-таки на лицо ужасная, добрая внутри женщина, но ненадолго, сразу строго добавляет, - а потом пусть уходят! А то и мне еще влетит, за то, что пускаю посторонних не в установленное время!
Мы тащим передачку Елены Кузьминичны на третий этаж, а свои сумки оставляем у стола вахтерши, она с удовольствием согласилась присмотреть за ними. Комната Наташи рассчитана на четверых жильцов, но три койки сейчас свободны, хотя видно, что ее соседи уехали ненадолго. Они аккуратно заправлены, на одной из них лежит толстая книга, будто забытая второпях. На спинке другой висит домашний пестрый халат, похожий на тот, что был на Петровой Лене. Наташа руководит нами, и мы распределяем сумки и сетки по сусекам комнаты. Потом она уходит с чайником, оставляя нас одних. Мы размещаемся на стульях, ожидая ее прихода.
Через пятнадцать минут чайник стоит на столе и немного парит. Кружки у Наташи большие и все из разных сервизов. Это не ее, она помыла чашки соседок и налила нам чай в них. Варенье у тёти Лены вкусное, очень сладкое, сахара она не жалеет. Мы разговариваем. Наташа интересуется нашими планами.
- Мы бы остались на денек, но не знаем где переночевать, - отвечаю я за всех.
- Ну, у нас в общаге это невозможно! Вы же видели этого цербера, только цепи не хватает! Пропускает только женский пол. Мужчин ни-ни! Как вас-то, пустила! Я поражена такой доброте!
- Жаль… придется ехать в Москву… - вздыхает Бобер.
В комнату стучаться, и Наташа встает, чтоб открыть дверь. Это Петрова Лена пришла. Она уже не в халате, а в «бананах» и майке.
- Наташ, ты сегодня пойдешь на практику? – спрашивает она, заглядывая через плечо и всматриваясь в нас.
- Пойду, вот сейчас провожу гостей и пойду.
- А что у тебя за гости? – девушка обходит Наташу и оказывается в центре комнаты.
- Здравствуйте, мы друзья. Меня зовут Сергей, - Бобер встает из-за стола и подходит к сразу ему понравившейся девушке. – Это Женя, вот Игорь, а вот этот молодой человек самый близкий друг Наташи…
- Владимир, - перебив Бобра, представляюсь я сам.
- Очень приятно, Лена…
- Проходите к нам попейте чаю, - приглашает ее Серега на свое место, отодвигая свой стул. Она принимает его приглашение.
- А вы надолго к нам?
- Увы нет! Сегодня уезжаем в Москву, а оттуда на юг.
- Как жаль! И нет возможности задержаться? – разочарованно вздыхает Лена.
- Нет, - отрезает Строгин.
- Видите ли Лена, мы бы не против остановиться в вашем чудном городе, но в связи с отсутствием ночлега вынуждены его покинуть, - говорит Бобер, не обращая внимания на слова старшего.
- Ой! Так это не проблема!
- Правда?! – удивляется Бобер. – А нам сказали, что в общежитие и мышь не проникнет!
- В общежитие – да! Но у меня есть подружка, у нее свой дом в Калинине. Родители уехали, и она сейчас одна в нем живет. Я ее попрошу, и она вас приютит даже и не на одну ночь!
- О! Это было бы здорово! – восклицает Бобер, и вопросительно смотрит на Строгина. Тот кивает головой в знак того, что намек понял и согласен. – Прекрасно, мы не будем возражать, милая Лена! А когда вы поговорите со своей подружкой?
- Ну, я могу съездить к ней и поговорить хоть сейчас, но к ней мы попадем не раньше вечера. Так вас устроит?
- Вполне! Как нам быть дальше?
- Смотрите, вы сейчас погуляйте по Калинину, а часам к шести подходите к нашей общаге. Мы с Наташей будем вас ждать, отсюда и поедем. А вещи сдайте в камеру хранения, не болтайтесь с ними по городу. Ну, что договорились?
- Да!
* * *
Подруга Лены Петровой оказалось довольно своеобразной, свободной и девушкой без каких-либо комплексов, иными словами какой-то б... Дом, о котором говорила Лена стоял на берегу реки почти на самой окраине Калинина. Я думал, что мы будем единственными постояльцами, но оказалось, что это не так. Когда Лена привела нас и нажала на кнопку звонка, торчащую на столбе деревянного забора словно красный прыщ, дом уже был полон гостей. Мы довольно долго простояли на улице и прождали, когда нам откроют, но, видимо, там внутри было громко и весело и никто не мог услышать скромный зуммер входного звонка. В конце концов, минут через десять наше упорство было вознаграждено и калитку открыла полупьяная сильно накрашенная девица. Она окинула нас настороженным и несколько недоумевающим взглядом. Когда же ее немного сумасшедшие зрачки остановились на Лене Петровой, девушка сразу повеселела и расслабилась, что было заметно по ее глупой улыбке.
- А! Ленка! Здорово! Так вы пришли? Заходи…те! – она пьяно икнула и отступила, пропуская нас во двор.
Дом оказался большим деревянным срубом, скорее всего, постройки прошлого века и принадлежал раньше какому-нибудь купцу. Палисадники были красивые и довольно оригинальные, вместо банальных узоров на них разворачивались сценки из прошлой купеческой жизни, кто-то с кем-то торговал пушниной, получал деньги, куда-то ехал. Я невольно остановился, рассматривая это произведение зодческого искусства центральной России. Мои же друзья не заинтересовались ни палисадами, ни самим домом, они поспешили вслед за хозяйкой, почувствовав, что я остался один во дворе незнакомого мне дома, я тоже бросился за ними.