Лурмаренское семейство, в том числе и Филипп, сидело за завтраком, когда принесли газету, в которой был напечатан этот декрет. Отец первый прочел его, передал сыну и сказал:
— Посмотри, Филипп, это тебя касается.
Нужно заметить, что Филипп никогда не занимался тем производством, о котором шла речь. «Миллион»! — подумал он, взглянув на близких его сердцу, которым он всей душой хотел помочь.
Он впал в глубокое раздумье и бродил около часу по саду. Сначала пришла ему в голову мысль изучить все что уже сделано в этом направлении; но вскоре Филипп убедился, что уже грандиозность предлагаемого вознаграждения достаточно очевидно доказывает неудовлетворительность всех прежних попыток, и решился обратиться к изысканиям без всякого руководительства.
Он достал льна, ниток, увеличительное стекло, затем заперся в своей комнате и, держа в одной руке лен, в другой нитку, произнес: «С помощью этого надобно все совершить!» Он вымочил в воде лен, рассмотрел в подробности его волокна, взял их в руку и ссучил очень тонкую нитку… «Теперь мне надо придумать машину, которая делала бы то, что я сейчас сделал руками» — подумал он. Быть может смешным покажется тот изобретатель, который так наивно ставил себе подобную задачу. Но нужно вспомнить, что Христофор Колумб тоже казался смешным, когда, поставив палец на пустое место всемирной карты произнес: «Нет ли там земли?» Когда догадки перешли в глубокое убеждение, и Колумб сообщил свою мысль ученым своего времени, то они смеялись над ним, а между тем вам известно, кто был прав — насмехавшиеся ученые или этот человек, которого объявили полупомешанным. Если бы промышленники, потерпевшие неудачу в применении ко льну бумагопрядильной машины, застали Филиппа де-Жирар углубленным в изыскания по этому предмету, то они точно также посмеялись бы над человеком, который, не имея понятия о сделанных уже опытах, имел дерзость рассчитывать на успех в то время, когда все решили, что это дело невозможное.
Между тем на другой день, когда все семейство собралось к завтраку, Филипп в восторге объявил, что миллион принадлежит ему, что машина изобретена!.. Машина действительно была изобретена, и с июля месяца того же года Филипп получил привилегию, в которой были изложены основания этого изобретения, чрезвычайно поднявшего льняное производство. Машина была изобретена: по надо было привести ее в действие, сначала в малом размере, а затем в большом; задача трудная, в особенности для человека, не имеющего никаких средств. Два года было употреблено на усовершенствование и исправление деталей, которые нельзя было сразу предусмотреть, и к концу 1813 года, истратив на свое предприятие все до последнего гроша, все состояние, каким только располагал Филипп и его семейство, он открыл в Париже механическую льнопрядильню.
Задача была практически разрешена и обещанный миллион заслужен самым законным образом.
Но досталось ли это вознаграждение гениальному человеку? Получило ли бедное семейство богатство, столь честно и самоотверженно заслуженное? На эти вопросы приходится дать — увы! очень грустный ответ.
Без сомнения, Наполеон сдержал бы свое обещание, но к сожалению как раз то время, когда Филипп де-Жирар одержал блестящую победу на технической арене, было самым бедственным для великого полководца. Непобедимый Наполеон начал терпеть неудачу за неудачей, и в конце концов пал; Бурбоны же, занявшие престол Франции, не хотели признавать распоряжения узурпатора — человека, который присвоил себе их трон. Филипп не только не получил никакого вознаграждения за свое изобретение, но кроме того попал еще в тюрьму за неуплату долга в шесть тысяч франков, которые он занял для довершения своего дела. Друзья Филиппа заплатили долг, но он все-таки вынужден был эмигрировать. Филипп отправился сначала в Австрию, где устроил паровое судно на одной из тамошних рек, затем в Польшу, где сделался инженером и с поддержкою русского правительства учредил льнопрядильную фабрику. Это учреждение имело столь важное экономическое значение, что из образовавшегося вокруг него поселения постепенно возник новый город[3].
В продолжение двадцати лет, которые Филипп провел в Польше, он не ограничился деятельностью управляющего фабрики.
Изобретательный ум де-Жирара чуть не ежедневно творил новые чудеса техники. Кроме машины для чесания льна, он изобрел аппараты для добывания свекловичного сока, гидравлическое колесо, динамометр — инструмент для измерения физической силы, особой системы овин, машину для сучения пакли, машину для выделки ружейных прикладов, машину для усиления жара в плавильнях и много других. Возвратясь во Францию в 1844 году, де-Жирар посетил промышленную выставку и в каждом отделе встречал там свои изобретения: некоторые были присланы им самим, а другие носили имена, которых он совсем не знал.
Филипп де-Жирар умер семидесяти лет от роду; великий поэт сделал для промышленности более, чем кто либо из техников-специалистов, а между тем его собственное отечество оказалось по отношению к нему крайне неблагодарным и не оценило его великих трудов. Ошибка эта была впрочем поправлена, но слишком поздно. Город Лилль, как центр льняной промышленности, воздвиг изобретателю прядильной машины статую, а правительство назначило пенсию его племяннице и внучке — единственным представительницам древней Лурмаренской фамилии.
Христофор Колумб, о котором я только что упомянул, был сын бедного генуэзца, чесальщика шерсти. После открытия Нового Света, которому Колумб не мог завещать даже своего имени, этот великий человек умер почти в цепях и в нищете.
Колумб.
Везалий, который считается основателем и преобразователем современной анатомии человека, отличался уже в юности замечательною пытливостью; еще во время своего студенчества в Лувене он постоянно занимался вскрыванием трупов животных и изучением их организации.
Профессор на двадцатом году жизни и вскоре после того лейб-медик многих европейских монархов, Везалий вследствие высокого положения своего нажил себе много врагов, которым и удалось погубить его. Распустили слух, что Везалий однажды вскрыл труп молодого человека, причем присутствовавшие ясно видели, что сердце еще бьется. Вследствие этого Везалий был обвинен в святотатстве и убийстве инквизиционным трибуналом; он избегнул лютой казни только благодаря покровительству короля Испании, который должен был все-таки заставить его совершить путешествие в Иерусалим для очищения совести от совершенного им преступления. Великий анатом, который даже в случае справедливости взведенного на него обвинения мог бы упрекнуть себя разве только в безмерном увлечении наукою, должен был подчиниться этому приговору. Путешествие в Иерусалим он совершил, но на обратном пути был выброшен во время кораблекрушения на необитаемый остров и там умер с голоду.
Сервантес, автор Дон-Кихота, и Мильтон, автор Потерянного рая, оба признаны всем миром великими писателями, и оба в то же время великие мученики. Сервантес, родившийся в 1574 году в Старой Кастилии, происходил из благородной, но бедной семьи. Так как духовное звание открывало тогда дорогу к богатству, то родители Сервантеса желали, чтобы он посвятил себя церкви. Но молодой человек, уже чувствовавший страсть к поэзии, отказался от этой карьеры. Так как родные были очень недовольны его отказом, то он уехал в Рим, рассчитывая сделаться секретарем кардинала, к которому имел рекомендацию; но он сделался только лакеем его. Почувствовав отвращение к такому занятию, он нанялся в солдаты и в знаменитой Лепантской битве лишился руки. Вспоминая о родине, он страшно тосковал; он отправился на корабле из Неаполя в Испанию. Морские разбойники напали на этот корабль и увезли своих, пленников в Алжир, где и продали их в рабство. Сделавшись невольником алжирского дея, Сервантес составил со своими злополучными товарищами план бегства, но был открыт вследствие изменнического доноса. Дей, к которому провинившихся привели на казнь, обещал пощадит жизнь тому, кто назовет главного виновника. «Это — я! — ответил Сервантес — казни меня, но пощади моих товарищей».