— Сережа! — услышал он голос сзади, — не сердись, бери подарки, это мать прислала. — Она догнала Сергея и положила ему фонарик и рукавички в карман. — Ну чего ты расстроился?
— Подумаешь, и ничего я не расстроился… Я тебя сразу узнал. Ладно, некогда мне.
— А ты не хочешь спросить о матери?
— Хочу! — Сергей остановился.
— Жива и здорова, привет тебе шлет. Ну ладно, мы еще потолкуем. Командир меня ждет…
— И мне на пост пора, — повеселел Сережа.
Забравшись на сосну, он долго рассматривал рукавички, от которых пахло чем-то родным, домашним…
Ветер раскачивал дерево, отчего слегка кружилась голова. Стало Сереже как-то тепло, хорошо, как дома, когда за столом собиралась вся семья.
В февральскую метель партизаны покинули «Зеленый остров». Был получен приказ выйти на магистраль Москва — Минск и ударить по тылам немецких войск. Предстоял многодневный и опасный марш. Хорошо, что день и ночь бесилась вьюга, и гитлеровцы отсиживались в теплых хатах и блиндажах, иначе не миновать неравных стычек.
Шли днем и ночью. Останавливались лишь на несколько минут перекурить и перемотать сбившиеся в сапогах портянки. Даже есть приходилось на ходу. Мерзлый хлеб твердый, как кирпич, от холодного вареного мяса зубы ломит.
Ничто не изматывает так человека, как бессонные ночи. Веки, словно свинцовые, усталь валит с ног. Упади — не встанешь.
Сережа еще никогда так не уставал, как в этот марш.
Впереди него плелись, о чем-то беседуя, Дуся и Вася Громов.
«Надо же, встретились», — подумал Сережа.
И Дуся и Вася несут тяжелые мешки с патронами и гранатами. У Василия за спиной, как охотничье ружье, — ручной пулемет.
Сергей догнал их, дернул Дусю за рукав:
— Давай, понесу мешок.
— Что ты, не надо, — не соглашалась Дуся, — тебе и без мешка тяжело.
— Давай, мне для равновесия.
Девушка молча снимает мешок с плеча, отдает. Ей понятна мальчишеская гордость.
— Фу, я в самом деле уморилась, едва плетусь.
— Ты немного отстань, — шепчет Василий, — нам поговорить надо, понимаешь…
— Ладно, — понимающе соглашается Сергей и, перевалив через плечо связанные мешки, зашагал в большущих кирзовых сапогах впереди Дуси и Василия. Сапоги обледенели, гремят, как деревянные колодки, идти в них — сплошная мука.
Рассвет наступил незаметно. Сначала по сторонам все мутнело, потом стало светло.
Набесилась за ночь вьюга, улеглась.
Партизаны свернули с дороги, остановились на дневку. Вокруг поставили посты, вперед выслали дозоры.
Сергей уже дремал под елью, когда за лесом послышались взрывы, потом короткие автоматные очереди. Неожиданно в ельнике появился широкоплечий всадник на коне, потом еще и еще…
Сергей удивился: первым всадником оказался лейтенант Гаранин, вторым брат Петр.
— Операция проведена успешно! — окая, доложил лейтенант командиру отряда. — Состав взорван, путь разрушен и захвачен немецкий обоз.
Партизаны обступили сани, рассматривают лошадей, захваченное у врага оружие, удивляются: сколько всего притащили…
— Ну, братцы, — сказал командир, — теперь всем на конный транспорт и живее в путь. Задерживаться нельзя.
— По местам! — раздались голоса командиров партизанских подразделений.
Повезло и Сергею. Брат подвел рысака и кивнул, сдерживая улыбку:
— Хочешь? Садись! Будешь со мной в авангарде!
— Не обманываешь? — обрадовался мальчишка к неумело, но быстро взобрался в седло.
Еще никогда Сергей не сидел в настоящем седле. Очень удобно. До войны приходилось купать колхозных лошадей, но тогда седло заменяла кепка и стремян не было. А тут и кожаная уздечка, и блестящие стремена, и хрустящая кожа седла… Конь гарцует на тонких ногах. Здорово!
Получив боевую задачу, разведчики поскакали впереди отряда. Сережа не отставал от брата. Конь летит, как птица. Сережа сияет от удовольствия. Хочется ему, чтобы все обратили внимание, как ловко он управляет конем.
В лицо бьет снег, обжигает тугой ветер, но мальчишке в обрезанной шубенке, перетянутой пулеметной лентой, не холодно.
Только теперь Сергею стало ясно, почему отряд вышел так внезапно по тревоге и почему лейтенант Доронин пропадал почти неделю. Оказывается, он изучал район расположения гитлеровских тылов: где и как лучше нападать, куда потом уходить. Это не просто партизанский рейд, а заранее спланированная боевая операция.
«Хорошо закончилось», — думает Сергей.
Но закончилось ли?
В мелколесье возле перекрестка дорог Петр резко осадил коня, подал знак рукой: стой! С обеих сторон двигались немецкие обозы. В каждых санях по одному немцу. Солдаты укутаны чем попало: одеялами, шалями, мешками.