Джек удивился, почему священник так уверен в победе иезуитов, но вспомнил серебряный крестик на шее Сатоси. Должно быть, отец Бобадилло втерся в доверие будущего императора и стал его духовным наставником.
— Не буду лгать, Джек Флетчер. Твое счастье, что ты еще жив. — Опершись локтями на стол и сложив ладони домиком, отец Бобадилло продолжал: — Как англичанин и протестант, ты враг моей страны и Братства. Принимая во внимание твой возраст и преданность его светлости, хочу сделать тебе предложение. Если ты не будешь причинять мне неудобств, то после окончания войны я лично позабочусь о твоем возвращении в Англию. Ведь этого ты хочешь больше всего на свете, верно?
Джек оторопел. Ему пообещали исполнить самое заветное желание, причем пообещал португальский священник-иезуит, заклятый враг его страны!
— А почему я должен вам верить?
— Клянусь Священным Писанием. У меня есть корабли, и я напишу письмо с личной печатью, чтобы твое путешествие было безопасным.
Джек невольно кивнул в ответ.
— Хорошо. Вопрос решен. Ты никому не расскажешь о нашем разговоре и при встрече с его светлостью или придворными не будешь обсуждать противоречия в религии или политике наших стран. Договорились. Можешь идти.
Словно в тумане, Джек встал со стула, поклонился и пошел к двери. Взгляд его упал на книжную полку, и в глаза бросилось что-то знакомое.
Он присмотрелся. Среди обитых кожей томов стояли Библия и молитвенник, а между ними — словарь отца Люция.
39. Враг
— Уверен, словарь тот самый! — заявил Джек.
Вместе с Акико и Ямато он выскользнул из зала в сад и нашел уединенный уголок для беседы. Стояла безлунная ночь; тишину нарушало только журчание ручья. Поодаль виднелись горящие фонари цитадели и силуэты солдат, патрулирующих укрепления.
— Ты же видел его лишь мельком, — сказала Акико.
— Этот переплет я узнаю из тысячи. Точно такой же был в отцовском журнале.
— Что, если это другой словарь, составленный кем-то из священников?
— Отец Люций говорил, что таких книг больше нет.
— Может, Глаз Дракона понял, что похитил не ту книгу, и избавился от словаря? А потом книга случайно попала к отцу Бобадилло, — предположила Акико.
— Мог бы сказать! — возразил Джек. — Отца Бобадилло не огорчила пропажа словаря, потому что он уже у него! А значит, у него может быть и мой журнал.
— Это немыслимо! — воскликнул Ямато. — Ты всерьез считаешь, что главный советник Хагэсава Сатоси и его духовный поводырь нанял Глаза Дракона и приказал ему украсть журнал и убить тебя?
— Да, — решительно кивнул Джек.
— Он священник! Разве кража и убийство не противоречат монашескому обету? Я знаю, что иезуиты — враги твоей страны, но он на нашей стороне. Сам говоришь, он обещал вернуть тебя домой. Отец Бобадилло нам сочувствует и вовсе не похож на вора и убийцу.
Джек устало вздохнул. Для него-то все было очевидно.
— Помните, на смертном одре отец Люций попросил у меня прощения: мол, ему пришлось кому-то о чем-то сказать, — не зная, что за это готовы пойти на убийство? Наверняка он говорил о журнале и своем наставнике, отце Бобадилло.
Акико задумчиво смотрела в небо. В ее глазах отражались звезды.
— Нельзя просто так обвинить советника его светлости в краже или в убийстве. Нужны доказательства. Прежде всего надо убедиться, что ты действительно видел словарь отца Люция…
— Что ты предлагаешь? — с нервным смешком перебил Ямато. — Прогуляться в охраняемую днем и ночью цитадель, заглянуть в комнату священника и порыться у него на полке?
Акико улыбнулась.
— Именно так.
Прошло не меньше недели, пока друзьям представилась возможность осуществить задуманное. Учеников на полдня оставили тренироваться самостоятельно. До этого сэнсэи Нитэн ити рю ежедневно муштровали юных самураев, учили их формировать строй и драться в полном боевом облачении. Отдыхать было некогда: сэнсэи знали, что жизнь учеников зависит от их подготовки.
Каждый день в Осаку прибывали все новые и новые войска, принося новости о налетах и набегах во всей Японии и о том, что на Осаку надвигается колоссальная армия. В замке собралось множество чужестранцев и обращенных в христианство японцев. Видимо, политика даймё Такатоми привела к тому, что все миссионеры искали защиты у Сатоси. Казалось, Джек должен был радоваться такому количеству европейских лиц, однако среди них не было англичан или голландцев. Кроме случайных торговцев и купцов, все были испанскими монахами или португальскими иезуитами.
— Это безумие, — прошептал Ямато, когда они приблизились к первым воротам. — Отец отречется от меня, если узнает.
Акико и Ямато в полном боевом облачении и с мэнпо на лицах вместе с Джеком пошли по узкой дорожке к внутреннему двору.
— Идите, как будто у вас важное дело, и не останавливайтесь, — прошипела Акико.
Пехотинец с копьем наперевес преградил им дорогу.
Не успел он сказать и слова, как Акико приказала:
— Открой ворота!
Страж заколебался: он не ожидал услышать из-под маски девичий голос.
— Ну же! Этот юноша — гость отца Бобадилло.
Она говорила таким уверенным тоном, что растерявшийся страж поспешил к двери. Его напарники проводили юных самураев поклоном.
— Вот видите, — гордо заявила Акико, — асигару подчиняются приказам, а не задают вопросы.
Друзья прошли по двору к главному входу в цитадель. Навстречу шагнули два самурая. Джек понял, что так просто их не пустят. Это уже не асигару.
— Пароль, — потребовал тот, что справа.
Ямато повторил слова, которые Джек слышал неделю назад.
— Это старый пароль, — заявил самурай.
Ямато оцепенел, не в силах вымолвить ни слова. Второй страж обнажил меч. Джека прошиб холодный пот. Конечно, за попытку проникнуть в цитадель их не убьют, но потребуют серьезных объяснений.
— Вот досада! — воскликнула Акико, стягивая маску. — Сабуро-сан дал нам неверный пароль. Уверена, он это нарочно. Тоже мне, шутник!
Стражи удивленно уставились на нее, не ожидая увидеть под мэнпо девушку. Джек и Ямато обеспокоенно переглянулись. Выходка Акико поразила их не меньше.
— Теперь мы станем посмешищем всей школы! — Она раздраженно взглянула на Ямато. — Впервые получили задание как воины-самураи и не смогли даже доставить мальчишку к отцу Бобадилло!
Один из стражей глупо улыбнулся. Акико умоляюще заглянула ему в глаза.
— Пожалуйста, пропустите нас. Мальчишку уже приводили в цитадель. Взгляните — разве можно забыть такое лицо?
Скорчив гримасу, она указала на прямой нос Джека, и стражи расхохотались. Джек не разделял всеобщего веселья.
Акико невинно покосилась на стража из-под опущенных ресниц.
— Какой позор возвращаться, не выполнив простое задание!
Страж смягчился и, посмотрев на Джека, хмыкнул, как будто узнал его.
— Пятый этаж, не выше. Дальше стоит личная охрана его светлости, а она вовсе не такая сговорчивая.
— Благодарю вас. — Акико поклонилась и надела мэнпо.
Друзья вошли в башню и, разувшись, стали подниматься по лестнице. Ямато шел впереди.
— Надеюсь, ты не обиделся, — прошептала Акико Джеку на ухо.
— Нет, что ты! — торопливо ответил Джек, чувствуя, что краснеет.
— Куда теперь? — спросил Ямато на пятом этаже.
— Э-э… налево. — Джек немного волновался, что друг заметит его румянец.
Они направились по главному коридору к кабинету отца Бобадилло. Мимо проходили стражи. На миг Джеку показалось, что их поймают, но те не обратили на них никакого внимания и поспешили вниз по лестнице. Больше самураев вокруг не было.
— А если он у себя в комнате? — спросил Ямато.
— Остается проверить. — Акико жестом велела им подождать в боковом коридоре и постучала в дверь. Ответа не было.
Акико поманила их к себе.
— Мы посторожим, — сказала она Джеку, — и дадим тебе знать, если кто будет идти.
Джек осторожно вошел в кабинет отца Бобадилло и тут же снова почувствовал себя на другом конце света. Подойдя к нише, он присмотрелся. Словарь стоял на виду. Джек сразу узнал переплет, потертый от частого использования и немного поцарапанный при падении. Он открыл книгу, и последние сомнения исчезли: на первой странице чернилами было выведено имя отца Люция.