Это что, мой крик?
Да. Рот мой был открыт в бесконечном вое ужаса. Я летел, крутясь и поворачиваясь, взмывая и падая. Мои руки беспомощно болтались по бокам. Мои ноги лупили воздух. И всё, что я мог видеть — насыщенный лиловый цвет, такой густой, что я почти что чувствовал его на вкус.
Как долго я так летел? Как долго я так кричал? Горло саднило и пульсировало. Лицо горело от ветра.
Я тяжело приземлился. Мои локти врезались в твёрдый деревянный пол, голова ударилась о стену, и боль охватила всё тело.
Я заставил себя встать. У меня отвисла челюсть. В ушах до сих пор стоял рёв лилового вихря. Глотая воздух, я огляделся вокруг — и тут же понял, где я.
Я был дома.
Передо мной была стопка рождественских подарков, упаковки все разорваны и разломаны.
— Я вернулся в чулан на чердаке! — сказал я себе. Да. Здесь всё так, как я оставил. Развороченные подарки Чарли. Мои подарки, разбросанные по полу там, где я их кинул.
— Я вернулся! Сработало! Сработало! — закричал я, молотя воздух кулаком.
Опустив плечо, я распахнул дверь чулана и вырвался на чердак. Я помчался вниз по ступенькам, перепрыгивая через две за раз.
Был ли это самый счастливый момент в моей жизни? Можете и не спрашивать.
Дома. Снова дома. Я был там. Даже пахнет как дома.
У подножия лестницы я споткнулся и чуть не упал. Мне так не терпелось увидеть маму и Чарли. Я чувствовал, что вот-вот лопну — как воздушный шар.
— Мама! Я дома! — закричал я во всю мощь лёгких. — Мама? Чарли?
Мои стучали ботинки по коридору, когда я бежал, крича. Я влетел на кухню и увидел на столе блюдо с недоеденной жареной индейкой. И еще несколько аппетитно выглядящих блюд.
— Мама? Чарли?
Их не было на кухне. Я развернулся и бросился в прихожую. Да! Я увидел их. Увидел в гостиной. Чарли распластался на полу, лёжа на животе с книжкой в руках. Мама сидела в высоком зелёном кресле, постукивая пальцами по подлокотникам, с кучей вязания на коленях.
— Эй, это я! — завопил я. — Вы волновались обо мне? Мама? Чарли? А вот и я!
Почему они не оборачиваются ко мне? Я ведь орал во всю глотку.
Почему они не слышат меня?
Чарли перевернул страницу книги, которую он читал. Он не поднял головы.
Мама подхватила вязальные спицы и сказала ему что-то. Я не мог слышать её. Чарли кивнул.
— Эй, я тут! — вскричал я. — Мама! Чарли! Я дома!
Они не обернулись.
Крик застрял у меня в горле. Это было так странно.
Стоя у входа в гостиную, я поднял руки, желая обнять маму. Я сделал шаг в её сторону — и изумлённо ахнул.
Что-то удерживало меня.
Я снова попытался двинуться вперёд. Но что-то — какая-то невидимая стена — не пускало меня к маме и Чарли. Что-то отталкивало меня назад, преграждая мне путь в гостиную.
— Мама? Чарли? — Мой крик вышел пронзительным и дрожащим. — Помогите мне. Пожалуйста. Я здесь. Разве вы не видите меня?
Чарли зевнул и перевернул ещё одну страницу. Мама откинулась на спинку кресла и начала вязать.
31
Наклонив плечо, я ударил им в невидимую преграду. Сдвинуть её с места не удавалось. Напрягшись, я толкал изо всех сил.
— Это ничего тебе не даст, Скруджман, — произнёс чей-то голос.
Я вихрем обернулся и снова ахнул, глядя на Дух Рождества настоящего с его носом-картошкой, румяными щеками и локонами рыжих волос, вьющимися под высоким сверкающем цилиндром. На нём был всё тот же красный галстук и такой же красный цветок в лацкане клетчатого пиджака.
— Почему нет? — воскликнул я. — Почему они не могут увидеть или услышать меня? Почему я не могу попасть к ним?
— Ты не можешь вернуться в своей жизни, Скрудж, — сказал призрак, качая головой. — Не можешь, пока не докажешь, что готов.
— Я готов, — ответил я. — Я изменился. Я совершенно другой человек! Теперь я добрый. Я щедрый. Я собираюсь быть со всеми учтивым. Ты должен позволить мне вернуться к моей семье. Я так сильно скучаю по ним!
Призрак хмуро поглядел на меня.
— Мы, Духи Рождества, делаем это не для собственного удовольствия, Скруджман. Мы забрали тебя потому, что ты испортил Рождество для многих людей.
— Я знаю. Знаю. Но это в прошлом… — настаивал я. — Это было до того, как я узнал, что мои друзья думают обо мне на самом деле. Прежде, чем я понял, каким ужасным был.
— Ты должен доказать это, — сказал он. — Я не могу просто поверить тебе на слово. Ты должен доказать, что изменился.
— Нет проблем, — ответил я. — Я докажу это. Я хочу. Хочу показать всем, что я новый Рик Скруджман.