Неохотно, но марсиане согласились, хотя пурпурные люди и отчаянно настаивали на пытках.
— Помогите нам, и мы позволим вам вернуться к вашей ракете, — обратился Аган к Лестеру и Хоскинсу. — Вам нужно только войти вот в эту машину и настроить свой мозг на подчинение.
— Пойдемте, Хоскинс, — прошептал Лестер, — это наш единственный шанс выбраться с этой сумасшедшей планеты.
Они осторожно вошли в машину. Из большой линзы на них полился голубой свет. Лестер почувствовал, что разум его туманится. Он потерял сознание.
Придя в себя, он увидел себя и Хоскинса все еще под машиной. Аган и другие осьминогие сверхученые потрясали пачкой тонких металлических листков, покрытых какими-то значками.
— Опыт блестяще удался! — возбужденно кричал Аган.
— Вы получили достаточно сведений о Земле, чтобы остановить поток силовых линий? — спросил Хоскинс.
Огромные глаза Агана торжествующе сверкнули.
— Я могу сделать даже больше этого!
— Тогда мы можем итти? — настойчиво спросил Лестер. — Вы обещали нам это.
— Да, вы можете итти к своей ракете и возвращаться на Землю, — подтвердил Аган.
Толпа расступилась, образуя проход; Ард Варк указал на него Лестеру и Хоскинсу.
…Ракета спускалась над Нью-Йорком. Пилоты решили сесть в Парк Централ, чтобы наэлектризовать столицу и весь мир своим драматическим возвращением.
Но когда снаряд, наконец, опустился на газон парка, их не встретила восторженная толпа. Они вышли на солнечный свет и изумленно уставились на соседнюю улицу — Пятую авеню.
По улице катился дикий, возбужденный гул. Толпа жителей в панике бежала по ней. Хоскинс и Лестер разинули рты, увидев, от кого бежала пораженная толпа.
Это была кучка людей. Они во многом походили на земных и были одеты, как и они. Но у них было не по две руки, а по четыре. И огромные выпуклые глаза, как у насекомых.
Лестер остановил одного из бегущих и указал на странные фигуры, от которых все бежали.
— Откуда, во имя неба, взялись вот эти? — спросил он в ужасе.
Беглец дико покачал головой.
— Никто не знает! Эти твари и другие такие же чудовища появились по всему свету за последнюю неделю. Мы не знаем, как, откуда, кто они…
Лестер побледнел и схватил Хоскинса за плечо.
— Так вот что значили слова Агана о близкой мести людям Земли! Те сведения, которые они получили от нас, позволили им не только остановить поток мысленных силовых лучей с Земли на Марс, но и обратить, заставить течь его с Марса на Землю!
Хоскинс окаменел от ужаса…
Сокращенный перевод
3. БОБЫРЬ
Мыльные пузыри
Евгений Пермяк
Это было давно, если мерить время годами, и совсем недавно, если вести счет на века.
Это было в пышном королевстве, если судить о нем по роскошным кружевам на рукавах и панталонам придворных. Это было в нищей стране, если оценивать ее по дырам на одеждах подданных его величества и впадинам на щеках ткачей.
Это было на королевской площади, где предстояло необычайное зрелище. В заоблачную синь небес должен был подняться первый в этом королевстве большой воздушный шар.
На королевскую площадь пожаловал сам король и его двор.
На королевскую площадь прибыли вельможи, сановники и министры. На королевскую площадь примчались купцы и лавочники, пришли мастера, подмастерья, рабочие.
И вот уже все готово. Счастливый воздухоплаватель скоро сядет в корзину, подвязанную к шару.
Народ рукоплещет. Двор и свита приветливо машут шляпами и веерами. Король милостиво улыбается своей королевской улыбкой, которая так дорого ценится знатью.
Слуги и помощники воздухоплавателя уже обнажили ножи, чтобы отрезать вспомогательные стропы, удерживающие воздушный шар, но в это время какой-то мальчик выдул и пустил радужный мыльный пузырь, затем второй, третий и четвертый…
Как это было смешно и неожиданно! Какими маленькими, ничтожными показались лопавшиеся под общий смех один за другим мыльные пузыри!
Хохотали все. Король и королева. Министры и колбасники. Шуты и монахи. Не смеялся только воздухоплаватель.
— А почему он не смеется вместе с его величеством и двором? — нарочито громко сказала старая фрейлина, указывая на воздухоплавателя.
— Да, как он осмеливается не смеяться, когда смеется король! — крикнул толстый сановник. — Почему не смеешься ты, — спросил он в упор воздухоплавателя, — ведь нелепые мыльные пузыри так хорошо подчеркивают совершенство твоего воздушного шара?
— В самом деле, — спросил король, — почему ты не смеешься над тем, как лопаются мыльные пузыри?
— Ваше величество, — ответил воздухоплаватель с поклоном, отвешенным ни на волос ниже, чем этого требовал этикет, — я никогда не смеюсь над тем, что достойно уважения.
— Об этом небезынтересно услышать. Говори, — приказал король. — Я хочу знать, за что можно уважать мыльные пузыри… Ха-ха-ха!..
Раздался дружный угодливый хохот двора и свиты. И когда смех стих, воздухоплаватель принялся рассказывать:
— Я знал одного деревенского мальчика из дальнего селения. И, уверяю вас, он рос пытливым мальчиком. Он задумывался даже над тем, почему сильный ветер не может сломить тонкого стебля ржи, и отчего ястреб, не махая крылами, парит в поднебесье, и откуда такая крепость в тоненькой паутине, удерживающей большого шмеля, и как дышит рыба в воде, не захлебываясь ею. Уверяю вас, это был пытливый мальчишка, хотя мне и не следовало бы о нем так хорошо отзываться…
В часы досуга любящий отец забавлял своего сына. Он сооружал для него ветряные мельницы, клеил бумажные змеи и пускал вместе с ним мыльные пузыри. Мыльные пузыри иногда поднимались довольно высоко, потому что они надувались теплым воздухом из горячей груди его отца-мечтателя.
— Мечтателя? — переспросил король. — Его отец, ходивший в деревянных башмаках, был мечтателем?
— Да, ваше величество. Он был мечтателем. Это я знаю. Он научил сына думать о полетах в небо. Он внушил ему мысль о таком пузыре, который будет больше стога сена и сможет поднять человека. Он верил, что его сын осуществит отцовские мечты.
— И он их осуществил? — спросил король.
— Да, ваше величество, — ответил воздухоплаватель, — в этом убедятся все, как только мой шар подымет меня.
Король, свита и двор смолкли.
Вскоре воздушный шар взмыл в синь небес и скрылся, уносимый ветром, из виду. А кудрявый мальчик, будто повторяя детство своего улетевшего отца, выдувая через тонкую соломинку, пускал один за другим радужные мыльные пузыри. Они, еле поднявшись, лопались один за другим… Но..
Но над этим теперь уже никто не смеялся.
Пусть мыльными пузырями называют все несовершенное и быстро лопающееся, но на свете живут пытливые люди, которые умеют увидеть через мыльный пузырь воздухоплавательный аппарат, через соломинку ржи удивительную прочность трубчатых конструкций и даже в самом ничтожном из ничтожнейших творений природы — плесени найти волшебно-целительный пенициллин.
Ищите!
Опыты со светом
Стакан с водой, если его наклонить, становится неплохой призмой, прибором для преломления света.
Поставьте перед одной из свечей рюмку с подкрашенной красной краской водой. К нашему удивлению, тень фигурки, отбрасываемая этой свечой, покажется нам зеленовато-голубой.
Секрет кроется в особенностях зрения. Если глаз утомлен рассматриванием какого-нибудь цвета, то он становится особенно восприимчивым к цвету дополнительному (дополнительными называются цвета, которые при сложении дают белый цвет).
Для красного цвета дополнительным является зеленовато-голубой цвет. Если воду подкрасить фиолетовыми чернилами, тень станет желтозеленой.
Окуните гвоздь в слабый раствор поваренной соли (хлористого натрия) и потом внесите кончик гвоздя в пламя, оно сразу же станет яркожелтым. Присутствие ничтожных следов натрия оказывается достаточным, чтобы в свете пламени свечи появились характерные для спектра натрия желтые лучи.