Слышен тихий голос Бахарева, говорящего о микрофон:
— И Градов был прав. Доказать мою правоту мог только полет на Венеру. А на Венеру нельзя было лететь потому, что ракету невозможно проектировать вслепую. Я понимал, что гипотезы одного, хоть и важного, старика не могут соперничать с убеждением большинства и отсутствием точных данных о Венере. Разумеется, мы не могли и подозревать, что в это самое время под землей происходит такое, что спутало наши споры, выводы, гипотезы!
Киноаппарат переносит нас в шахту. Молодежная бригада во главе с Мажидом Сармулатовым в хорошем темпе ведет смену.
…Бывают удачные дни: машина ровно и мощно рокочет мотором. Глыбы жирного угля согласно и охотно рушатся на ленту транспортера. И хочется, чтобы эта слаженность и деловитая легкость продолжалась бесконечно… Глаза недавних ремесленников — русских и казахских пареньков — полны азарта и ликования.
Неожиданно в угольной толще скрежещут зубья и лопается цепь режущего механизма. От звука, резанувшего по сердцу, у Мажида чуть слезы не полились из глаз. Он выключает мотор и кричит:
— Лешка, подрывника!
— Зачем? Давай сращивай цепь и еще попробуем! — советует долговязый белобровый Лешка.
— Подрывника! — блестят черные глаза Мажида.
Гремит взрыв.
Бригада во главе с Мажидом пробирается в забой.
Мажид первым наводит свою лампу на развороченный взрывом угольный пласт. Он светит в его недра и видит то, из-за чего запоминает этот день на всю жизнь.
Из неровной черной стены торчит… металлическое полушарие.
Мажид пробует ковырнуть ломиком около этого полушария, и вдруг из толщи «угольного пакета» выпадает черная глыба. Полушарие словно впаяно в эту глыбу.
— Каких только штучек в угле не находишь?! — бормочет над Мажидовым ухом Лешка. — То целые бревна окаменелые, то листики…
— Листики! — сиплым от изумления голосом шепчет Мажид. — Листики вырастают, а эту штуку… сделали!
Мажид светит вокруг и находит еще одну глыбу с «гнездом» в середине. Он соединяет их, и полушарие оказывается в недрах одной большой угольной глыбы.
— Давай кончай работу! — вдруг приказывает Мажид и, кивнув Лешке, выбегает из забоя. Он прижимает находку к груди.
Клеть подъемника с рабочими взлетает на-гора.
— Бомба, Мажид? — спрашивает Лешка, опасливо поглядывая на полушарие.
— Откуда может оказаться о угле бомба?! — отвечает Мажид.
Перемазанные угольной пылью Мажид и Лешка катят железную тачку по двору шахтоуправления.
В тачке громыхают два угольных куска и… цельный металлический шар величиною с арбуз.
Они прямо с тачкой въезжают в здание шахтоуправления. Вокруг них толпа. Все кричат, размахивают руками, хватают рабочих за плечи. Лешка суетливо отмахивается свободной рукой. И только Мажид невозмутим. Он упорно пробивается вперед, к двери с табличкой «Главный инженер».
— Они с ума сошли! Прямо с тачкой въехали! — сообщает всем вновь подбегающим секретарша «главного».
По коридору бежит дежурный врач в белом накрахмаленном халате.
На шум открывается обитая коричневой кожей дверь и выходит «главный». Он машет рукой и грозно глядит на тачку. Взглянув, говорит последние разумные слова, которые слышали от него о этот день. Он говорит:
— Откуда это у вас, Сармулатов?!
— В угле нашли. В пласту, — отвечает Мажид, — давай организуй комиссию, Иван Иваныч.
«Главный» берет шар, прижимает к белой шелковой груди и идет в кабинет. Мажид с Лешкой беспрепятственно катят за ним тачку по красной плюшевой дорожке.
Дверь, обитая коричневой кожей, захлопывается перед носом секретарши.
Тишина и недоумение в приемной.
Когда через минуту секретарша заглядывает в кабинет, мы видим: Иван Иваныч — черный, потный и сопящий над угольной глыбой — машет досадливо рукой:
— Нету, нету меня! Дома… или там… в тресте!
Секретарша понимающе кивает головой и осторожно прикрывает дверь.
— Совещается с бригадиром молодежной бригады, товарищем Сармулатовым, — поясняет она собравшимся…
Вечером того же памятного дня…
Планетная обсерватория.
Градов почти бегом проходит мимо грандиозной антенны радиотелескопа и стройной башни главного инструмента обсерватории… В саду, где причудливо смешались представители скудной растительности Крайнего Севера, высокогорных областей Памира и безводных пустынь Средней Азии, Градов встречается с врачом профессора Бахарева. Старая женщина воинственно настроена.
— Предупреждаю вас, молодой человек! — еще издали начинает она. — Я запретила профессору Бахареву волноваться. Я запретила ему заниматься даже его депутатскими делами!
Она решительно загораживает инженеру путь к профессорскому особняку.
И очень может быть, что женщина так и не пустила бы Градова к профессору, но… у особняка слышится грохот и старческий голос…
Взъерошенный профессор Бахарев в полосатой пижаме, размахивая большим молотком, приколачивает что-то к двери и кричит между ударами:
— Уговаривать меня приехали?.. Ну идите! Идите сюда!.. Да не слушайте вы эскулапа! Эта старая женщина понимает в сердцах, но ничего не смыслит в людях!
Дарья Матвеевна обиженно поджимает тонкие губы и, ни слова больше не говоря, идет вон из сада… Дорога к Профессорскому дому открыта.
Бахарев уже приколотил к двери табличку, на которой написано:
«Я ВСЕГДА И ДЛЯ ВСЕХ ДОМА!»
В кабинете он влезает на стул и вешает над своим рабочим столом другую табличку, на которой значится:
«ПРОШУ САДИТЬСЯ БЕЗ ПРИГЛАШЕНИЯ!»
— Мои избиратели еще не отзывали меня! — говорит старик и, спрыгнув со стула, усаживается на диван.
— Ну-с, голубчик Иван Митрофаныч, вы приехали уговаривать меня? Начинайте, — Бахарев складывает руки на груди и приготавливается слушать терпеливо и долго. Но… не успел Градов и рта раскрыть, старик, встрепенувшись, добавляет: — Только предупреждаю: никакие уговоры не заставят меня отказаться от результатов пятнадцатилетних трудов. Я никогда не соглашусь с проектом Забродина. Никогда! Не для того народ избрал меня своим депутатом, чтобы я помогал без всякого смысла выбрасывать миллиарды народных рублей на ветер… на небо!
— Алексей Павлович, ради бога, разрешите и мне высказаться.
Ну-ну, чего вы там кипятитесь? — ворчит Бахарев, в гневе которого много усмешки и озорства.
— Разговор не о проектах! Случилось невероятное, и если можете, вам надо немедленно поехать в Академию наук, говорит, наконец, Градов, полный радостного нетерпения.
— Зачем?
— Не могу… пока не имею права объяснить, но поехать надо.
Алексей Павлович, вы потом поймете, поверьте мне!..
Крутятся бобины. Тянется лента. Мы вновь слышим голос Бахарева:
— Невероятное уже случилось. А люди еще не знали, и все на Земле шло своим чередом…
(Продолжение следует)
ТРИ ТОВАРИЩА
В 8, 9 и 10-м классах учатся три товарища: Миша, Вася и Коля. Один из них радиолюбитель, другой авиамоделист, третий занимается в математическом кружке.
Определите, в каком из классов и кружков занимается каждый из них, если известно:
1. 8-й класс посетил судоверфь, 9-й класс был в МТС, 10-й класс совершил экскурсию на автозавод.
2. Товарищ Васи показал ему свой рисунок культиватора.
3. Во время путешествия по стапелю один из друзей опасался, как бы не разбить лежавший в кармане курточки триод.
4. Миша ушел па стадион один, так как его товарищ занялся налаживанием элерона.
5. Коле его друг рассказал о теории Лобачевского.
6. Товарищ авиамоделиста очень заинтересовался большим конвейером.
7. Свой старый учебник Миша отдал товарищу.
ВОПРОСЫ С ОТВЕТАМИ