Если обычный стрелочный вольтметр имеет на пределе измерения 50 В сопротивление порядка 0,5 Мом, сопротивление лампового, собранного по схеме на рисунке 3, составляет около 50 Мом!
Работает он так. Пока на измерительные щупы XI не подано напряжение, электроны из прикатодного «облака» стекают к катоду по цепи R3, PJ1, вызывая максимальное отклонение стрелки миллиамперметра с пределом измерения 1 мА. Когда на щупы X1 подано измеряемое напряжение, отрицательный потенциал на аноде и соединенных с ним сетках угнетает «облако», снижая величину тока через миллиамперметр PJ1 тем заметнее, чем «сильнее» потенциал анода. Зависимость тока сетки Jc от измеряемого напряжения Uн на входе выражается вольт-амперной характеристикой, изображенной на рисунке 4.
За начало отсчета принимается положение, когда на щупах X1 напряжение равно выбранному пределу измерения (допустим, 50 В), а ток миллиамперметра I равен нулю; последний устанавливается переменным резистором R3.
Градуировать прибор лучше с помощью хорошего заводского вольтметра. Результатом градуировки может быть кривая согласно рисунку 4, либо дополнительная шкала, пристраиваемая к миллиамперметру. Для конструкции проще всего найти «сетевые» пентоды с 6-вольтовым накалом, например, металлические 6Ж7, 6КЗ либо «пальчиковые» 6К4П и т. п. Для них можно использовать 6-вольтовый адаптер с током до 0,3 А или батарею из четырех элементов LR20. С «батарейными» 2-вольтовыми лампами (2К2М и др.) достаточно двух элементов LR6; для «пальчиковых» типа 1К1П, 1К2П с напряжением накала 1,2 В — одного такого элемента, также с реостатом 30 Ом.
П. ЮРЬЕВ
ЧИТАТЕЛЬСКИЙ КЛУБ
Вопрос — ответ
«Мы с подругой собираем книги-малютки и книги-брелоки. Интересно, давно ли их начат издавать?»
Марина и Соня, 13 лет
Москва
По некоторым сведениям, первые миниатюрные печатные книги появились в 1494 г. в Венеции, в издательском доме, основанном Альдом Мануцием — ученым-гуманистом. К примеру, там были изданы произведения Петрарки с размером страниц от 20x30 до 50x70 мм. Позже внук основателя, Пий Мануций, удостоился чести издать первые сонеты и стихи В. Шекспира. По имени основателя издательского дома маленькие книжки называли «альдинами».
Всемирную славу книги-малютки приобрели и в голландских изданиях семьи Эльзевиров в середине XVI века.
В России драгоценным сокровищем отечественного полиграфического искусства по праву считается напечатанная в 1855 г. в Петербурге книга басен И.Крылова с размером страниц 22x28 мм. Для издания был отлит даже специальный шрифт «диамант», что в переводе означает «бриллиант».
Что же касается книг-брелоков, то они были очень популярны в конце XIX начале XX века у купеческого сословия России.
«Расскажите, пожалуйста, когда появился первый термос и кому пришло в голову его изобрести».
Володя Суханов, 14 лет,
г. Стерлитамак
Дрезденский физик и химик Фердинанд Вайнхольд обычно заказывал лабораторную посуду мастерам, но однажды попробовал изготовить колбы и реторты сам и незаметно увлекся ремеслом стеклодува. В 1879 году ученый изобрел сосуд с двойными стенками, из которых откачал воздух. В таком сосуде, как выяснилось, длительно сохранялся сжиженный воздух. Сосуд Вайнхольда быстро распространился по лабораториям Европы. В то время в Берлине хорошие колбы с термозащитной вакуумной рубашкой изготовлял мастер-стеклодув Р.Бюргер. Именно он догадался поместить хрупкий стеклянный сосуд в кожух из оцинкованного железа. Так на свет появился первый бытовой термос.
Поначалу обыватели отнеслись к изобретению с недоверием. Настоящая популярность пришла к термосу благодаря первым летчикам, ведь летали они на «этажерках», открытых всем ветрам, и горячий налиток на высоте был весьма кстати. Массовое же производство термосов началось в 1909 году.
«У бабушки в деревне стоит старая-престарая швейная машинка с ножной педалью и широким приводом. У нас с сестрой вопрос: когда создам первую швейную машину?»
Сестры Козочкины,
г. Электросталь
Первые швейные машины, изобретенные в конце XVIII в. в Англии, имели самую разнообразную форму, украшения, маскирующие детали конструкции. Одни привинчивались к столу, как мясорубки, а иные приводились в движение огромными «ножницами» — портной щелкал ими одной рукой, а другой подавал ткань под иглу. К сожалению, все эти машинки были однониточными — их шов состоял из одной нитки, протаскиваемой через ткань иглой, а челнока не было вовсе. Достаточно было потянуть за нитку — шов легко распускался, и вся работа шла насмарку. Знакомая всем форма и конструкция швейной машины сложилась только к началу XX века.