— Если ты лжешь, мы вернемся и убьем тебя.
— Игрушечник! — крикнул молодой лейтенант, и динамики многократно усилили его голос. — Выходи! Ты окружен.
Пятьдесят морских пехотинцев застыли в ожидании.
— Ладно, парни, — выкрикнул лейтенант через шестьдесят секунд. — Взять здание штурмом!
Беззвучно, как тени, солдаты бросились вперед, вышибли двери, ворвались в дом, обшарили все двенадцать квартир, подвал, туалеты, душный, забитый рухлядью чердак.
Игрушечник ушел и на этот раз.
Они таки его нашли в кладовых под церковью на Шингри-Лa, доставили к Генералу.
— Это что-то новенькое, — усмехнулся Генерал. — Атеист, прячущийся в церкви, — он добродушно хохотнул. — Почти что дезертир, который решил спрятаться на поле боя.
Игрушечник молча смотрел на него.
— Да ладно, нечего дуться, — продолжил Генерал. — Мы же не враги. Может, по рюмашке?
— Нет, — ответил Игрушечник.
— Ну, конечно, — Генерал все улыбался. — Я забыл. Разумеется, ты и не куришь. Чем же ты развлекаешься в эти дни?
— Прячусь от тебя, — ответил Игрушечник.
— Действительно, прячешься, — признал Генерал. — Но, разумеется, в конце концов я все равно нахожу тебя.
— В следующий раз не найдешь.
— Обязательно найду.
— Посмотрим.
— Может, тебе больше и не удастся сбежать, — предположил Генерал.
— Может, я больше не буду чинить ваши сломанные машины, — отрезал Игрушечник.
— Тогда мне придется поломать твои машины, — невозмутимо отозвался Генерал. — У тебя ведь два взрослых сына.
Неожиданно Генерал вновь улыбнулся.
— А не оставить ли нам эту неприятную тему? Мы же старые друзья. Давай же насладимся компанией друг друга, а потом ты возьмешься за работу.
— Я ушел в отставку.
— Твоя отставка не принята.
— Это твои проблемы.
— Моя проблема — это ты, — поправил Генерал. — Такое ощущение, что я должен постоянно напоминать тебе о данной тобой клятве.
— Я не клялся в верности Содружеству Доминионов.
— А я про клятву Гиппократа.
— Я поклялся лечить больных. И никогда не нарушал этой клятвы.
— Ты нарушаешь ее всякий раз, когда прячешься от нас, дружище.
— Нет! — яростно запротестовал Игрушечник. — Есть разница между лечением больных и починкой твоих машин!
— И те и другие — живые существа. — Генерал помолчал, йотом добавил: — Живые, страдающие существа.
— Когда лечишь больного, он выздоравливает и продолжает жить, — парировал Игрушечник. — Когда я ремонтирую твои сломанные машины, ты вновь посылаешь их на слом.
— Это не мои машины, — невозмутимо ответил генерал. — Это твои киборги.
— Уже нет. Теперь они — твои машины, и я не хочу возвращать их в рабочее состояние, чтобы они могли грабить и убивать.
— Они — человеческие существа, и они страдают.
— Будь они человеческими существами, они бы умерли. Они — игрушечные солдатики. Да, я помогал создать их, и теперь мне остается надеяться, что когда-нибудь я искуплю этот грех.
— Мое терпение небезгранично, — раздраженно бросил Генерал. — Ты называешь их игрушечными солдатиками, словно это какая-то игра. Заверяю тебя, что нет. — Он помолчал. — Мои киборги выдерживают то, что не по силам обычным людям. Они выживают там, где гибнут десятки, даже сотни людей. А это значит, что, починив одного, ты спасешь не только его жизнь, но и жизни пятидесяти или восьмидесяти человек, которые наверняка погибнут, если мне придется послать на задание их, а не его.
— Я ведь даже не знаю, кого они отправляются убивать! Они сражаются с людьми? С инопланетянами? С кем? — спросил Игрушечник.
— Они сражаются с врагом, — отчеканил Генерал.
— Черт бы тебя побрал! — воскликнул Игрушечник. — За столько лет ты ни на йоту не изменился!
— Как и ты, — пожал плечами Генерал. — Поэтому ты их и вылечишь.
— Нет.
Генерал долго смотрел на него.
— Времени на треп у меня больше нет.
Он нажал кнопку на столе, в кабинет вошли два солдата в форме, отдали честь.
— Отведите Игрушечника в его апартаменты, — приказал Генерал.
— В каменную темницу? — саркастически предположил Игрушечник.
— Нет, — покачал головой Генерал. — В теплую и сухую палату на четверых.
— На трех других кроватях лежат страждущие. Их мучения велики. Они жаждут помощи, получить которую они могут лишь от тебя. — Он улыбнулся. — Больше я ничего от тебя не потребую. Лечить их или нет — решать тебе, — внезапно лицо Генерала закаменело, — но я не выпущу тебя из этой палаты, пока ты их не вылечишь. — И тут же на губах вновь заиграла улыбка. — Весь инструментарий будет у тебя под рукой, если, конечно, он тебе понадобится.