Харскин взглянул на социолога Янга.
— Ну? Что ты на это скажешь?
— Очевидно, это очень алчный народ, — ответил социолог. — Ригелиане зря поскупились на подарки. Подождем утра, пойдем в деревню и обо всем договоримся, если проявим достаточную щедрость.
— Мне бы твою уверенность, — задумчиво ответил Харскин.
* * *
Деревня гнорфов — широкий полукруг соломенных хижин — стояла на болоте. Харскин взял с собой шестерых: Янга, Лифмана, Моули, Рамоса и Карвера. Остальные готовили «Пеннэбл» к немедленному взлету.
Куча даров ригелиан, разбитых и поломанных, валялась посреди деревни. Тут же были и обезображенные тела убитых. Харскина передернуло. Гнорфы оказались хладнокровными не только биологически!
Обитатели деревни выходили из хижин и направлялись навстречу землянам. Их непроницаемые, покрытые чешуей лица выглядели угрожающе.
— Что нужно, незнакомцы? — спросил предводитель.
— Мы пришли поблагодарить вас, — ответил Моули, — вы убили наших врагов, покрытых волосами, — он нарочно сделал упор на различие между людьми и ригелианами. — Они приходили сюда прошлой ночью, принесли жалкие подарки. Они — наши враги. Мы, представители Земли, предлагаем вам мир и добрые отношения.
— Чего же вы хотите? — повторил их предводитель, едва сдерживая нетерпение.
— Мы хотим подписать договор между нашими планетами, — ответил Моули. — Договор о вечной дружбе, верности и сотрудничестве.
— Дружба? Сотрудничество? — повторил гнорф.
— Да, — кивнул Моули. — Ив знак нашей дружбы мы принесли вам дары несравненно более ценные. Они станут частью того богатства, что вы получите по подписании договора.
Земляне принялись выкладывать подарки: миниатюрные видеокамеры, охотничьи детекторы, десятки других удивительных устройств, которыми они надеялись поразить гнорфов. Но…
Харскин был наготове и, едва увидев дротики, замелькавшие в рядах гнорфов, пустил в ход парализатор. Его луч смел первый ряд гнорфов. Остальные угрожающе загудели, но двинулись вперед. Всем семерым землянам пришлось взяться за оружие. Парализованные гнорфы падали и падали, но из хижин появлялись новые туземцы. Земляне почувствовали, что не выдержат натиска. Отступление было долгим и опасным: над головами то и дело свистели дротики.
* * *
Корабль находился за четверть миллиона миль от Фафнира, когда радист доложил, что на связи Четырнадцатый-Бессмертный.
— Что, вам тоже пришлось улететь? — без злорадства сказал ригелианин, когда Харскин взял трубку переговорного аппарата.
— Мы по крайней мере обошлись без потерь, — возразил Харскин. — В деревне я насчитал шестерых убитых ригелиан. Шпион, которого вы послали следить за нами, у нас на гауптвахте.
— Ага. Хорошо. Ну что, Харскин, объявляем Фафнир нейтральной планетой и улетаем? Вы согласны на взаимный отказ от Фафнира?
— Не уверен, — ответил Харскин, отключил связь и собрал команду на совещание. Разговор с Четырнадцатым-Бессмертным навел его на интересную мысль. — Дары ригелиан стоили двадцать пять тысяч кредиток, и гнорфы с позором выдворили их. Наши подарки были вдвое дороже, и, судя по рассказу Арчера о приеме, оказанном ригелианам, нас выгнали вдвое быстрее. — Харскин переплел пальцы рук. — У меня сложилось впечатление, что степень возмущения гнорфов находится в прямой зависимости от стоимости предложенных им подарков. Логично?
Янг кивнул.
— Предложение инопланетян их глубоко оскорбило.
Мы обошлись с ними бесцеремонно.
— Да. Своими дарами мы покупали договор. Очевидно, они не хотели оставаться у нас в долгу. Но если мы покажем, что чем-то им обязаны, то, возможно, дадим гнорфам шанс не унизить себя в собственных глазах, — он повернулся к военному атташе.
Харскин смахнул со лба капли пота.
— Ты, Моули, я и навигатор Доминик поведем «Пеннэбл» в его последний полет. Остальные вернутся на Землю на втором корабле.
«Пеннэбл» с ревом ворвался в атмосферу Фафнира, оставляя за собой два дымовых шлейфа. Троих землян вдавило в противоперегрузочные кресла. Внизу, готовясь встретить звездолет, простирался Фафнир.
Спина у Харскина взмокла от пота. Слишком многое могло сложиться не так.
Звездолет задрожал — заработали сопла стабилизации. «Пеннэбл» на десятые доли секунды завис в воздухе, затем заскользил вниз. Как и рассчитывал Харскин, звездолет вошел в воду красного океана носом вперед. Осталось выбраться наружу и ждать гнорфов.