Больше месяца я не видел Костю, так как он постоянно допоздна задерживался на работе. Но однажды он позвонил мне и пригласил к себе домой. Я был свободен, тем более. Костя на что-то туманно намекал, в общем, я поехал.
Дверь открыл Костя, он был возбужден, глаза блестели.
— Ну, что у тебя стряслось? — спросил я.
— Проходи, проходи, — сказал он и потянул меня за рукав.
Я прошел в комнату и остолбенел. Передо мной стояла живая Мерилин Монро в обтягивающем серебристом платье, как в фильме «В джазе только девушки». Белоснежные волосы, пухлые губы растянуты в кокетливой улыбке.
— 3-здравствуйте, — сказал я, заикаясь, а потом добавил по-английски: — Hello.
— Здравствуй, Олег, — ответила Мерилин насмешливо на чистейшем русском языке. Голос показался мне знакомым.
Тут до меня дошло, что это не может быть Мерилин, так как она давным-давно умерла. Я беспомощно оглянулся на Костю.
— Ты что, клонировал Мерилин Монро? — шепотом спросил я.
Костя и Мерилин весело рассмеялись:
— Ну что, не узнал Аллу? Алла, смотри, он тебя не узнал!
Я снова в изумлении уставился на девушку:
— Алла?
— Ну конечно, Олег! — весело ответила она.
— Невероятно! Ты что, подверг ее пластическим операциям? — обратился я к Косте.
— Никаких операций, дружище. Аллочка, дорогая, давай покажем гостю Памелу Андерсон?
— Хорошо, — сказала она со вздохом.
— Сейчас ты увидешь чудо! — гордо сообщил мне Костя.
Он взял со стола фотографию, изображающую, как я успел заметить, Памелу Андерсон, и вручил ее Алле. Потом достал шприц-пистолет, вставил в него ампулу с розовой жидкостью и приставил Алле к плечу. Та чуть вздрогнула от укола и улыбнулась мне.
— Советую тебе отвернуться на пару минут, — сказал Костя, но я был в каком-то шоковом состоянии и не внял его совету.
Алла внимательно смотрела на снимок. Минуту примерно ничего не происходило, но потом началось. Ее тело под платьем зашевелилось, по нему пошли какие-то волны. Округлые бедра стали сужаться. Смотреть на то, как живая плоть то сдувается, то надувается, словно у резиновой надувной куклы, оказалось очень неприятно, но отвратительней всего было наблюдать за изменениями лица. Черты его поплыли, исказились, потеряли симметрию. Один глаз остался голубым, другой же стал карим и опустился ниже, нос загнулся куда-то в сторону, а губы шевелились, как две гусеницы. Лицо превратилось во что-то безобразное до ужаса, так что меня даже замутило.
Но вот все закончилась, и передо мной стояла живая Памела Андерсон.
От прежней Мерилин Монро осталась только прическа — белоснежные локоны. Девушка тяжело вздохнула и покачнулась, я бросился к ней и поддержал за локоть.
Она благодарно взглянула на меня и сказала:
— Это довольно болезненная процедура.
— Что это было? — хрипло спросил я.
— Ага, проняло! Я же говорил, отвернись. Я когда первый раз увидел, меня чуть не стошнило, — ответил Костя.
— Так все-таки, что это было?
— Я совершил гениальное открытие! — с самодовольным восторгом сообщил он. — Я знаю, ты в науке дуб-дубом, но, наверное, ты все же слышал, что человек почти на девяносто процентов состоит из воды? Ну?
— Что ну?
— До тебя дошло?
— Нет, — честно признался я.
Костя посмотрел на меня снисходительно.
— Ладно, объясняю для недоразвитых. Человек, как сказано, почти на девяносто процентов состоит из воды.
А что такое вода? Это текучее вещество, способное принимать любую форму. Вот в этом пузырьке, — он показал ампулу с розовой жидкостью, — находится фермент, который с кровью мгновенно распространяется по всему организму и приводит в нестабильное состояние все клетки, за исключением, конечно, тех, где содержится мало воды — клетки скелета и волосы. Это ты понял?
Я кивнул.
— Так вот, клетки кожи и мышцы под влиянием фермента могут либо отдавать лишнюю влагу и стягиваться, либо принимать ее и растягиваться. То, что ты видел, всего лишь процесс перераспределения влаги в организме.
— А откуда клетки знают, где надо растягиваться, а где сжиматься?
— Хороший вопрос. Ты видел, что я дал Алле фотографию Памелы Андерсон. Ее мозг фиксирует поставленную ему задачу и посылает нервные импульсы во все части тела, под действием этих команд они и начинают меняться. Все гениально просто, я удивляюсь, как до этого до сих пор не додумались. Кстати, фермент действует в течение получаса, после чего клетки окончательно стабилизируются, так что можно еще ее переделать, например, в Николь Кидман. Прическа только останется прежней. Алла сделала ее заранее.