Неужели они себе нравятся? Такие уроды…
— Идешь? — оглянулся Никола.
Андрей мотнул головой и, с наслаждением вышагивая длинными ногами, обогнул затхлую лужу с копошащимися в ней бледными созданиями.
— Пусть идут.
— Они ведь все здесь знают. — Никола нервничал, но почему-то не уходил.
— Ничего, — спокойно возразил Андрей. — И мы узнаем.
Он подошел к почерневшей от сырости дощатой двери и потянул за массивное железное кольцо. Дверь со скрипом приоткрылась. За ней оказался грязный длинный коридор, тускло освещенный редкими лампочками. Невнятный шорох гулял по коридору.
— Может, вернемся к остальным?
Андрей прижал к губам палец, и Никола замер, сделавшись бледным. Навстречу по коридору, монотонно шаркая, двигался настоящий «лунатик» — огромный и тупой, как Барабаш.
— Бежим, — прохрипел Никола, отступая назад. Его рука чиркнула по стене, которая дрогнула и с низким гулом ушла в сторону.
Никола ошалело уставился в открывшуюся нишу.
В чистом изумрудном сиянии, бьющем из пола, в метре от потолка зависло, плавно покачиваясь, оружие.
«АКМ», — узнал Андрей. Он потянул к себе болтающийся ремень и, преодолев мягкое сопротивление, ухватился за приклад.
— Сзади! — вдруг страшно закричал Никола.
«Лунатик» стоял в дверном проеме и тупым взглядом бесцветных глаз обводил комнату. В его глотке рождалось ворчание, напоминающее далекие громовые раскаты, а в огромных лапах не было оружия. Он сам — оружие, вспыхнула ужасная догадка. Андрей вскинул автомат и, не целясь, нажал на курок. Четыре темные точки на теле монстра вдруг взорвались бордовым всплеском, разнося чудовище в клочья.
— Смотри, что из него вывалилось! — Никола повертел в воздухе золотистой пластиковой карточкой.
— Надо же… — Андрей, морщась, поправил автомат за спиной и зашагал дальше.
Коридор уперся в небольшие металлические ворота, окрашенные в черно-желтую косую полоску. Никола принялся тыкать карточкой во все многочисленные щели.
Карточка легко ушла в щель справа от двери. На кафельном полу беспорядочно валялись изогнутые рожки магазинов, гранаты и несколько пузырьков с красным крестом на этикетке. В центре комнаты в изумрудном сиянии плавало нечто огромное. Ребята замерли, рассматривая чудовищное смертоносное устройство.
— Возьмешь? — Никола держал за широкий ремень «Базуку», глядя на приятеля.
— У меня плечо болит, — отмахнулся Андрей. — Ты это… не вздумай стрелять в помещении — поджаримся.
Он первым шагнул к двери. «Лунатиков» оказалось около двадцати. Положив автомат на пол, Андрей подобрал ближайшую гранату, выдернул чеку, подержал немного в руке и швырнул в коридор. Посыпалась штукатурка, взревели «лунатики». Вслед за первой он отправил еще две гранаты, потом, едва прогремел последний взрыв, выскочил на середину коридора, прижал приклад к больному плечу и, сжав зубы, открыл огонь по возящимся на полу жутким созданиям.
Сбоку что-то ухнуло, и стало очень тихо. Макс, что ли, звук вырубил? Пол поднялся и с сухим треском врезался в лицо. Боль почти не ощутилась, только немного кружилась голова. Андрей поднялся на ноги. В нескольких шагах от него, привалившись к стене, сидел Никола. Его лицо почернело, от волос шел запах паленой курицы. Рядом валялась «Базука».
— Колька? — Андрей опустился на колено, заглядывая в лицо друга. Его глаза были закрыты, а кожа покрылась волдырями. — Снимай! — заорал он. — Убирай этот чертов шлем!
Никола приподнял руку. Там, куда он показывал, среди тел поверженных монстров что-то золотисто блеснуло. Андрей улыбнулся: Никола всегда обращал внимание на детали. Золотистая карточка открыла полосатую дверь, за которой оказалась маленькая зеркальная кабинка. Лифт на второй уровень, догадался Андрей.
— Я пойду дальше, — сказал он. — Тебе ведь ничего не мешает вернуться?
Колька едва заметно кивнул, и Андрей шагнул в кабинку. Дверь закрылась, пол мягко дрогнул под ногами, а потом снова дрогнул, и боковая стенка отошла в сторону.
Андрей зажмурился, ослепленный потоком дневного света, хлынувшим со стеклянного потолка. Коридор напоминал школьный вестибюль во время урока. В конце, за прозрачной дверью, шли люди, проносились машины. Низкое ворчание вывело его из задумчивости. Он глубоко вздохнул, подхватил автомат за цевье и ринулся вперед, как на стометровке. Сзади начали открываться двери. Ворчание вырвалось наружу, сливаясь в низкий однотонный рев.
Преодолев последние метры, Андрей здоровым плечом оттолкнул дверь, бросился к соседнему дому и, завернув за угол, почувствовал себя в относительной безопасности.