Прохожие посматривали на него странно. Неплохо все проработано, удивился Андрей; здесь, на улице, ощущение реальности было сильнее. «Лунатики» все еще не появлялись. Сколько их еще ждать? Проходящая мимо женщина, дико посмотрев на него, ускорила шаг.
Что ей не нравится? Застигнутый врасплох внезапной идеей, он быстро вскинул оружие и нажал на курок. Женщина очень натурально взмахнула сумочкой и упала на четвереньки. Андрей потряс головой и отступил дальше, в глубь двора. Игра переставала нравиться. Самому, что ли, вернуться к «лунатикам», подумал он, беспокойно озираясь.
Взвизгнули тормоза. Из-за поворота вырулила милицейская «девятка». Андрею почему-то стало по-настоящему страшно. Оружие взметнулось словно само собой. Ветровое стекло взорвалось сеточкой трещин и просело внутрь. Машина съехала с дороги, врезалась в тополь и, откатив назад, замерла. Из радиатора валил пар.
Андрей скинул ремень с плеча, на ходу сорвав мантию, обернул ею автомат и что было сил побежал на остановку. Сзади истошно завопила какая-то тетка. Андрей пулей влетел в подошедший троллейбус и прижался к двери спиной.
Люди искоса посматривали на него. Он подумал, что, по сути, ничего не знает про эту странную игру. Никто толком не объяснил ему правил, нигде не была прописана миссия. Оставалось загадкой, как здесь можно сохраняться. Он повернулся к двери и прижался лицом к стеклу, рассматривая знакомый пейзаж. Фон был прорисован — не придерешься. «Стопроцентная острота реальности», — вспомнил он. Кому нужна игра, неотличимая от реальности? Зачем тогда играть?
Едва открылась дверь, он выпрыгнул на тротуар и быстрым шагом направился к дому. Они что, весь город прорисовали? Вот будет прикольно, если дома матушка с Васькой! Он вошел в прокуренный подъезд, дождался, пока подойдет лифт, и, нажимая на обожженную спичкой знакомую кнопку с цифрой 7, понял, что прикольно не будет.
Мать открыла дверь и, бледнея, отступила к стене. Узнала-таки. Плевать, все равно скоро все закончится.
Андрей направился в ванную, мрачно радуясь, что оставляет на дорожке грязные следы. Давно хотелось выкинуть что-то подобное. Из спальни вывалился Васька, волоча грузовик с красной пластмассовой кабиной.
Стукнув ладонью по выключателю, Андрей зашел в ванную и прикрыл за собой дверь. Из зеркала на него смотрело жуткое, с трудом узнаваемое лицо, покрытое грязными разводами и запекшейся кровью. Он поставил автомат в угол, включил воду и склонился над раковиной. Он все тер и тер лицо, пальцы, ладони, желая успеть до того момента, когда его заберет Макс. Это казалось очень важным — быть чистым перед Максом.
Дверь открылась. В жизни лицо у матери никогда не бывало таким бледным, хоть какая-то неувязка, обрадовался Андрей.
— Закрой дверь, — произнес он незнакомым, холодным как сталь голосом.
Он долго тер виски и лоб махровым полотенцем, мечтая открыть глаза и оказаться в Интернет-кафе. Когда щеки стали гореть, он выглянул из-под полотенца.
— Закрой дверь, я сказал! — Пьянящее, ни с чем не сравнимое ощущение свободы откуда ни возьмись обрушилось на него.
Свобода от придирок матери, от вечного нытья брата, от насмешек Барабаша… Эта свобода казалась слишком значительной, чтобы позволить ей ускользнуть.
Он медленно поднял за ствол стоящий в углу АКМ и сбросил с него мантию. Если не смогу сейчас, подумал он, то проиграю, все опять будут смеяться.
Он не успел понять, что произошло. Тишина вдруг разлетелась в клочья. Когда грохот стих, он так и не решился открыть глаза. Стоял в оцепенении и думал: когда это он успел потерять шлем. По щекам катились слезы. А его душу постепенно заполнял черный, беспросветный ужас.
— Тихо, ты! — пробормотал кто-то в самое ухо.
Звонкая оплеуха врезалась в щеку, и Андрей открыл глаза, тщетно фокусируя взгляд на расплывчатом силуэте.
— Очухался? — В голосе Макса слышалось облегчение.
Андрей смотрел сквозь него, прокручивая в голове последние события. Прокрутка работала медленно.
— Такой вой поднял — всех собак в округе распугал.
Андрей огляделся. Он лежал на полу, ребят не было.
— Я… разбил шлем, — шморгнул носом Андрей.
— Все в порядке. Это такой эффект.
— Для остроты реальности?
Макс сдержанно улыбнулся.
— Там со мной что-то произошло… — Андрей помолчал, не зная, стоит ли произносить эти слова. — Я убил самых близких людей. И женщину. Просто так. И патруль в машине. И «лунатиков». И Кольку предал. — Рыдания рвались наружу, и он торопливо продолжил: — Не знаю, как теперь с этим… Как смотреть им в глаза.