В немалой степени тому способствовали его знакомые из службы охраны президента и национальной ассоциации стрелков. Один из них рассказал, что еще во время Второй мировой войны появилась новая специальность — охотники на снайперов. Эти асы, суперснайперы, и потребовали создания для них специализированного снаряжения.
Отличие работы охотника за снайперами от действий самих снайперов заключается вот в чем. Снайперы обычно работают парами — один находит цель, определяет расстояние до нее и выдает координаты напарнику, который стреляет. При этом напарники, как правило, вольны в выборе жертв для своей «охоты», могут выждать соответствующий момент — вот пролетел вертолет, и в грохоте его мотора выстрела и не слышно. Причем, выстрелив один раз, снайпер тут же меняет позицию. Таким образом, чтобы поразить его, охотник за снайпером должен в считаные мгновенья выяснить, откуда произведен выстрел, выстрелить самому и в то же время уберечься от огня с противоположной стороны.
Все это требует умения отлично маскироваться, вести наблюдение за местностью, определять присутствие огневой точки противника по малейшим признакам — например, зимой снайпера может выдать пар от дыхания, поэтому опытные стрелки, выдвигаясь на огневую позицию, задерживают дыхание и держат снег во рту. Охотник за снайперами должен уметь обращаться с приборами наблюдения, в том числе и ночного видения, вести минирование и разминирование, обладать стальными нервами, железным здоровьем и несокрушимым терпением — ведь появления потенциального противника порой приходится ожидать сутками. И уж, конечно, он должен уметь стрелять, что называется, навскидку, поражая цель с первого выстрела на расстоянии как минимум 300–500 м.
Стрелок такого класса уверенно — при любой погоде и освещенности — способен попасть на расстоянии в 1000 м первым выстрелом в мишень диаметром с суповую тарелку. А замаскированную цель таких размеров на столь большом расстоянии, между прочим, и не во всякий бинокль разглядишь…
Владислав Лобаев со своей авторской винтовкой.
Что же касается оружия для стрельбы на дальние расстояния, то ныне многие стрелки подразделяют его на два класса — OBЛ (охотничья или опытная винтовка Лобаева) и СВЛ (снайперская или специальная винтовка Лобаева). Впрочем, сам Владислав аббревиатуры понимает так. Если на стволе обозначено «ОВЛ», значит, заказчик частное лицо, если «СВЛ» — спецструктуры. И вообще такое подразделение достаточно условно, поскольку подобные винтовки — товар штучный. А под индивидуальный заказ можно оговорить все: длину ствола, калибр, тип затвора, ложе, шаг нарезов, компенсатор, дульный тормоз и т. д.
Стволы делают из высоколегированной стали, она тверже традиционных ствольных сталей и требует более износостойкого инструмента. Сталь поступает со сталелитейного завода в виде шестиметровых прутков нужного диаметра, которые нарезают на куски необходимой длины. Поскольку изначально заготовки довольно неровные, их заказывают с припуском и на токарном станке обтачивают до нужного диаметра.
После этого начинается самое сложное — высверливание дула. Это целая наука, требующая специальных знаний, особого оборудования и инструмента — прежде всего сверл глубокого сверления. В «Царь-пушке» работали со всеми калибрами, начиная от самых малых и кончая.338 (8,6 мм) и даже.408 (10,3 мм). Раньше с ружьями такого калибра на слонов ходили, ныне используют для снайперской стрельбы на 2–3 км.
Основная проблема в данной операции — увод инструмента от оси сверления. Чтобы избежать этого, нужно правильно подобрать скорость подачи и число оборотов сверла, а самое главное — оптимально его заточить. Одно сверло без перезаточки, в зависимости от марки стали, выдерживает от 10 до 50 сверлений. Комплект из пары сверл стоит 1500–2000 долларов.
Вслед за тем делают развертку. Это как бы повторное прецизионное досверливание ствола. Следующая операция — хонингование. Под каждый ствол делается абразивный хон, который протягивается через канал, выполняя грубую полировку. Процесс нанесения нарезов в стволе — именно они обеспечивают вращение пули, а значит, и устойчивость ее полета — называется дорнованием. Станок, плавно вращая, протягивает через канал ствола твердосплавный дорн очень высокой твердости (70–80 единиц по шкале твердости Роквелла) с выступающими нарезами. Это однократная операция, которая буквально за десять секунд образует нарезы. Перед этим на внутренний канал ствола наносится специальная смазка, состав которой является профессиональной тайной каждого производителя.
И это еще не все. Следующая операция — притирание ствола. Для нее выплавляется свинцовый притир, имеющий форму соответствующего дорна, на него наносится специальный абразивный состав, который мастера готовят сами, и каждый ствол полируется вручную. При этом мастера могут обеспечить разную геометрию внутренней поверхности ствола, а стало быть, и личные характеристики того или иного оружия, которые окончательно выявятся лишь при его пристрелке.
Готовый ствол маркируется. Например, 338 — калибр, далее 323 — диаметр сверла, 330 — диаметр развертки, 3415 — дорн, 12 — шаг и 75 — технологический номер партии. По маркировке потом можно сделать ствол-близнец, если вдруг выяснится, что данная винтовка, скажем, замечательно стреляет в ветреную погоду. После этого к стволу крепится затвор и ложе. Дерево для этого давно уж не используют — оно слишком капризно к перемене погоды. Теперь чаще ложи изготовляют из стеклопластика, углепластика и кевлар-карбона.
Самый прочный — кевлар-карбон, но с ним, кроме Лобаева и его компаньонов, никто работать не хочет — материал трудно режется и фрезеруется. Но в итоге Лобаеву есть чем гордиться — на его ложах был выигран чемпионат Европы, его винтовки знают во всем мире.
Винтовки от Лобаева — прибор не дешевый (350–550 тыс. рублей), но лучше его нет, считают многие наши стрелки. «Если в соревнованиях по бенчресту участвует мастер с винтовкой Лобаева, остальные будут бороться лишь за второе место», — утверждают они. Между тем, спрос на хорошие снайперские винтовки год от года все растет. Количество горячих точек на планете, к сожалению, не уменьшается. Стреляют и в мирных городах. Нужны снайперы и первым лицам государства.
Публикацию подготовил В. ЧЕТВЕРГОВ
У СОРОКИ НА ХВОСТЕ
81-ЛЕТНИЙ МАГИСТР. «Учиться никогда не поздно» — именно эту поговорку взял на вооружение старейший студент Украины, 81-летний Феофил Дорошенко. Недавно он на четверку защитил магистерскую диссертацию в Гуманитарной теологической академии при Одесском Христианском гуманитарно-экономическом университете. По словам новоиспеченного магистра, он предпринял первую попытку получить высшее образование еще в 1981 году, однако тогда доучиться не смог по семейным обстоятельствам. Во второй раз он поступил учиться уже в 2003 году в возрасте 74 лет. И наконец-то добился своего.
ЗДОРОВЬЕ ЗАВИСИТ ОТ ГЕОМЕТРИИ. К такому неожиданному выводу пришли австрийские медики, сопоставив антропометрические данные большого количества пациентов с состоянием их здоровья. Они выявили, что люди с грушеобразной формой тела болеют намного реже, чем те, у кого фигура напоминает яблоко.
Чтобы понять, к какому фрукту ближе ваше тело, надо разделить окружность талии на окружность бедер. Если результат не превышает 0,8 (для мужчин — 0,95), значит, вы «груша». В ином случае вы — «яблоко».
Ну, а если серьезно, то давно ведь известно, что люди с излишним весом обычно имеют больше проблем со здоровьем, чем худощавые.