Зага, насколько могла, запрокинула голову и смерила взглядом ближайшего исполина. Она не могла представить, как ктуллы вообще ходили, умудрялись сохранять равновесие.
— Слушай, Тирри, если это правда, то правда и другое… В древних сказаниях говорится, будто бы ктуллы умели мыслить. Только это был недобрый разум.
Тирри кивнул:
— Еще какой враждебный! Но сами они были уверены, что непогрешимы. И даже — ты только вообрази! — считали разумными себя, а не нас. Об этом гласят их записи. Дико, правда?
— Ктуллы оставили записи?!
— Великое множество — письменные, звуковые, видео… И все расшифрованы. Но не каждому дозволено об этом знать. Их даже в Музее нет — они находятся в специальном хранилище. И попасть туда могут лишь Посвященные с высшей формой допуска.
— Жаль. Так интересно, что они могли насочинять!
Я бы почитала…
— Ты прочтешь их, Зага! — торжественно произнес Тирри. — Как только станешь моей женой. Обещаю!
Я выхлопочу для тебя допуск, они не посмеют мне отказать.
Зага с восхищением смотрела на своего героя. Вот это мужчина! Никаких преград не боится, а потому пойдет далеко. Так далеко, насколько можно представить. И ее, свою избранницу, которую фабричные частенько обзывают пустоголовой куколкой, вознесет на самую вершину…
«Да уж, мне точно не откажут, — думал между тем Тирри. — Ты узнаешь все, Зага. Вернее, почти все. Есть одна запись, которую я не открою даже горячо любимой жене. Нельзя! Так будет лучше для твоего душевного спокойствия. Мне — можно, я сильный…»
Сам он прослушал эту запись столько раз, что выучил наизусть. И до сих пор содрогался, вспоминая свое смятение, когда ознакомился с ней впервые.
Вот что надиктовал перед смертью один из ктуллов:
«Это конец. Шансов выжить нет. Обиднее всего причина. Не отказ метеоритной защиты, не взрыв реактора… Даже атака крейсера злобных инопланетян казалась бы правдоподобнее того, что случилось на самом деле. Да, такой нелепости не предвидел никто!
Отправляясь в полет, мы прихватили кое-какую живность, включая лабораторных крыс для опытов. И вот из-за разгильдяйства одного олуха они вырвались на волю. Мы, идиоты, ограничились взбучкой тому болвану, а на пропажу махнули рукой. Тем временем крысы прошмыгнули в главный продовольственный склад.
Их бегство послужило началом катастрофы. Мы брали продукты из хранилищ поближе к входу и знать не знали, что творится в остальных. А там уже вовсю шел пир.
Хвостатые бестии невероятно размножились и десятками, сотнями тысяч маленьких жадных ртов уничтожали нашу пищу. Когда мы спохватились, было слишком поздно. Хотели вывести крыс ядами, но боялись испортить остатки еды. А пока подыскивали другие варианты, ненасытные грызуны прикончили и эти остатки.
Конечно, мы знали, что до Беты Гончих Псов на наших припасах все равно не добраться — их хватило бы в лучшем случае на четверть пути. Поэтому планировалось со временем перейти на биомассу. Ее синтез уже начался, но полученная субстанция была не доработана.
Как выяснилось, крысиным желудкам она почти не вредила, но человеческие ее принять не могли. Чтобы получить полноценную пищу, предстояло провести множество опытов, а времени и сил на это уже не оставалось.
Пайки урезались и урезались… А тем временем химики все же решили уничтожить грызунов. Крысам устроили газовую атаку — пустили на них какую-то экспериментальную отраву. Как назло, тоже недоработанную…
Тысячи крыс погибли, но тысячи выживших принялись мутировать. И не в лучшую для нас сторону!
Хотя какая теперь разница? Скоро я умру, самые стойкие продержатся еще несколько дней — и все. Конец величайшей в истории звездной экспедиции из-за нашей беспечности».
Это были грубые, жестокие, несправедливые слова, и, вспоминая их, Тирри каждый раз готовил мысленную отповедь ушедшим навсегда гигантам. Так было и сейчас.
«Ктуллы считали себя самыми великими, самыми мудрыми, но они жестоко ошибались, — думал Тирри. Нельзя хотеть слишком многого — даже Посвященным, которые любят заноситься мыслями далеко.
Нам отлично живется здесь, в Доме, где много еды, где у каждого есть свое место, где мы любим и любимы.
А эти нескладные громадины, мрачные тени прошлого, мечтавшие о какой-то придуманной Бете, сгинули без следа. Случайностей не бывает. Великий Творец знал, на ком остановить свой выбор!»
ПОЧЕТНЫЙ ДИПЛОМ
Заставим потеть… здания?
В этом выпуске ПБ (патентного бюро) мы поговорим о том, зачем потеть зданиям, может ли турникет стать генератором, как устроена «живая» газета, для чего нужен парашют самолету и как использовать энергию дождя.
«Говорят, что с каждым годом климат на Земле становится все жарче, — пишет нам из Ростова-на-Дону Вячеслав Климов. — А это значит, что ежегодно будут увеличиваться расходы электроэнергии на работу кондиционеров.
Но можно ли охлаждать помещения более рациональным способом? Когда я задумался над этим вопросом, то вспомнил рассказ моего дедушки. Он говорил, что в старые времена воду холодной даже в самую жару у нас на юге сохраняли следующим образом. Ее наливали в крынку из обожженной глины. У нее была такая особенность.
При обжиге влага, еще сохранявшаяся в сырой глине, прорывалась наружу в виде пара и проделывала микроканалы в стенках сосуда. И когда потом в крынку наливали воду, часть ее постепенно испарялась через эти микроканалы. Оставшаяся же вода при этом все время оставалась холодной.
Кстати, аналогично и мы с вами в жару потеем, выделяя через поры в коже часть влаги и не позволяя таким образом организму перегреваться.
Вот я и подумал: «А что, если делать «потеющими» стены домов? Наверное, при современной технологии не трудно оставлять микропоры в стеновых панелях. И тогда, по идее, в таких домах летом будет не столь жарко…»
Молодец, Вячеслав! Он самостоятельно додумался до идеи, над осуществлением варианта которой работал целый НИИ. Сотрудники Швейцарского технологического института запатентовали недавно термочувствительные покрытия на основе гидрогеля для домовых крыш.
По их задумке такие крыши во время дождя абсорбируют влагу, в жару выделяют запасенную дождевую воду в виде пара, подобно потеющей коже. При этом, как показали расчеты, подобное пассивное охлаждение снизит выбросы С0 2кондиционерами офисных зданий как минимум на 60 %. Исследователи подсчитали, что для создания комфортных условий в офисном здании в солнечный полдень хватит 5-мм слоя воды на крыше.
Медленное испарение воды из объема термочувствительного гидрогеля на основе PNIPAM (справа) помогает поддерживать более низкую температуру в здании, чем в случае покрытия на основе рНЕМА (слева).
Поначалу для запасания воды швейцарцы решили воспользоваться гидрогелем на основе полигидроксиэтилметакрилата. Однако полевые испытания такого покрытия на крыше принесли неудовлетворительные результаты.
Быстро подсыхающий верхний слой становился серьезной преградой на пути водяных паров.
Самой перспективной основой для нового гидрогеля оказался термочувствительный полимер — поли (N-изопропилакриламид), который подвергается фазовому переходу уже при 32"С, отдавая абсорбированную воду.
К сожалению, полимер сам водорастворим и быстро вымывается с крыши. Как быть? Самый простой метод, позволяющий исправить положение, заключается в увеличении степени сшивки полимерных цепей PNIPAM.