Торогуд выходит в центральную дверь.
А вы, Глэдис, достаньте что-нибудь освежающее… херес… только не самый лучший…
Глэдис. Хорошо, Эдгар.
Брэгг. Веннер, надеюсь, вы все тщательно обдумаете, прежде чем будете решать… Мы оба — Глэдис и я — будем чрезвычайно огорчены, если разговоры сестры смогут помешать нашей столь счастливо восстановленной дружбе. Я так полагаю… Как она сказала?.. За аптекой? Что за дикая мысль! (Уходит за Торогудом.)
Глэдис. Поль, могу я с вами поговорить?
Веннер. Почему вы не идете к репортерам?
Глэдис. Чего они хотят? (Обходит вокруг стола.)
Веннер. Того, чего обычно хотят репортеры, Завтра в газетах появятся заголовки: «Новая надежда для страдающих! Блестящее открытие добившегося успеха ученого принесет ему жалованье 2000 фунтов в год». Или, кто знает, может, быть и такой заголовок: «Женщина-герой, отдавшая жизнь за науку!»
Глэдис переходит на передний план.
А под ними два столбца, посвященные главным образом, если только я действительно знаю вашего мужа, рекламе клиники доктора Брэгга.
Глэдис. О Поль, неужели вы не могли найти для меня других слов?
Веннер. А что другое вы хотели бы услышать?
Глэдис. Вы не верите, что я страдаю.
Веннер. Я не сомневаюсь, что все происшедшее было для вас несколько неприятно.
Глэдис. Почему вы так бессердечно относитесь ко мне, да и ко всем! Вы даже никогда не ездите на ее могилу.
Веннер. Никогда.
Глэдис. Не проходит дня, чтобы я не посылала туда цветы. А вы носите яркий галстук. Взгляните…
Веннер. У меня только один и есть… Вы ведь не виноваты, что вам к лицу черное.
Глэдис (отходит в сторону). Умоляю вас. Вы тверды как камень. (Поворачивается к Веннеру.) Неужели вы никогда не поймете — я не хотела ей зла. Конечно, я ревновала, но была в восторге от нее. Все произошло… только потому, что я… любила вас. (Подходит к нему.)
Веннер (идет к столу). Я ведь взял вину на себя, не так ли?
Глэдис (садится на стул). О боже, что мне сказать, что сделать? Неужели слишком поздно? Неужели нам нельзя начать… начать все снова… вместе…
Веннер. Рука об руку шествовать к розовому закату?
Глэдис (поднимается и идет к Веннеру). Можете ли вы простить меня? Я знаю — я пустая эгоистка, но я постараюсь стать лучше…
Веннер (делает движение по направлению к двери справа). И тогда вы пожертвуете старые костюмы Эдгара бедным Парчестерского прихода или уйдете в монастырь, а то еще вознамеритесь родить ребенка. Конечно, если в следующем месяце вы не начнете брать уроки тенниса или соблаговолите музицировать на флейте.
Глэдис (вслед Веннеру). Вы жестокий зверь! О боже, как жаль, что убита она, а не вы.
Веннер (поворачивается к Глэдис). Глэдис! Вот за это вы мне нравитесь больше, чем когда-либо. Возможно, ваше чувство огорчения — искренно. К несчастью, именно это мешает мне быть искренним.
Глэдис. Очевидно, все, кончено. (Садится слева на ручку кушетки.) И такой конец!.. Но, во всяком случае, я удовлетворена. Я спасла вас для вашей работы. Удержала от того, чтобы вы похоронили себя в пустынях Китая.
Веннер. Потомство вас отблагодарит.
В дверь в глубине сцены входит Торогуд.
Торогуд (идет к кушетке). Знаете, что происходит? Там словно Флит-стрит[3], репортеры от всех центральных газет. Шеф честно сообщает всему свету… Он покончил с молочной фермой и перешел к футбольной команде, послал меня сюда взять кубок…
Веннер. Разрешите? (Передает кубок Торогуду.)
Торогуд. Благодарю вас. (Берет кубок и начинает чистить его носовым платком.) Между прочим, миссис, Брэгг, шеф просил напомнить вам о хересе. У него, должно быть, пересохло в горле.
Глэдис. Очень хорошо. (Встает, идет к выходной двери.)
Веннер. Но не самый лучший херес, миссис Брэгг.
Глэдис. Почему же? Самого лучшего не жаль, чтобы достойно отпраздновать вашу победу. (Уходит.)
Торогуд. Послушайте, Веннер…. (Ставит кубок на стол.)