Веннер. Бог мой, неужели вы тоже…
Торогуд. Такому парню, как я, очень трудно извиняться, но я хочу это сделать.
Веннер. А нужно ли это вам?
Торогуд. По-честному, да. Вы, фигурально выражаясь, умыли меня, теперь я сделаю все, что в моих силах, для рекламы вашего препарата.
Веннер. Превосходно.
Торогуд. И я чертовски сожалею, что угрожал свернуть вам челюсть. Надеюсь, в дальнейшем мы будем работать дружно.
Веннер. Ни одного грубого слова между нами. (Делает движение к двери справа, но у стола останавливается.)
Торогуд. Не уходите, Веннер. Я не из тех, кто много говорит. Но, поверьте, я искренно вам соболезную и сожалею о вашей потере. Вы знаете, моя невеста — прелестнейшая девушка в мире. Если что-нибудь случится и нас разъединит, я могу рехнуться.
Веннер. В самом деле?
Торогуд. Правда, на мою Филлис можно положиться: я знаю — она-то абсолютно нормальна… (Осторожно.) Конечно, это не мое дело, но мне кажется, Веннер, говоря языком науки, у бедной Мэри был Эдипов комплекс.
Веннер (внезапно резко). Замолчите!
Торогуд. Разве вы не замечали? Ее религиозная одержимость, отец был миссионером… и ничто не могло сбить ее с этого пути.
Веннер (в бешенстве). Вы — дурак! (Ударом в челюсть сбивает Торогуда с ног.)
Торогуд. Ах, вы…
Веннер. Я уже давно собирался это сделать.
Торогуд (медленно встает). Конечно, я не могу вас ударить, пока вы калека.
Веннер. Еще большая глупость. Лучшей возможности у вас не представится.
Торогуд. Это мы еще увидим, Веннер. (Держится за челюсть.) Меня ждет шеф. (Уходит.)
Слева входит Дженни.
Дженни. Мистер Чайверс просит вас к телефону, сэр.
Веннер. Скажите, что я занят.
Дженни. Слушаю, сэр!
Веннер. Дженни, не будете ли вы добры зайти ко мне в комнату и запихнуть в чемодан мои вещи?
Дженни (удивленно). Вы хотите сказать — упаковать?
Веннер. Да, Дженни.
Пауза.
Дженни. Слушаю, сэр! (Уходит налево.)
Веннер медленно идет к камину.
Входит Друэтт; он держится несколько необычно.
Друэтт. Ну, Веннер, сейчас о вас звонят во все колокола.
Веннер. Разве?
Друэтт. Во всех палатах только и разговору, что о вас. Няньки, конечно, стараются. Сестра Хелл от волнения даже расколотила все бокалы.
Веннер. Да не может быть!
Друэтт. Вам придется устроить что-нибудь вроде приема.
Веннер. Вот как?
Друэтт. Я бы многое дал, чтобы посмотреть сейчас на лицо Брэгга.
Веннер (с усилием). Думаю — оно выставлено для обозрения.
Друэтт (посмеиваясь, передает Веннеру телеграммы). Вот, между прочим, эти телеграммы только что пришли для вас. Поздравления чуть ли не от всех лицемеров… с Гарлей-стрит[4]. Для меня это не имеет значения. Но я всегда утверждал, что вы не тот, кем кажетесь с первого взгляда.
Веннер. Я не хочу казаться значительнее, чем я себя чувствую. (Сует нераспечатанные телеграммы в карман.) Преисполненный самых лучших намерений, я довел сестру до припадка, оскорбил миссис Брэгг и сбил с ног Торогуда.
Друэтт. Великолепно… Я хотел вам сказать, что внимательно изучил весь «Медицинский журнал», но, простите меня, не понял ни одного слова.
Слева входит Дженни.
Дженни. У телефона мистер Чайверс. Он просил узнать, сэр, не согласитесь ли вы позавтракать с ним и мистером Глистером в парчестерском «Лайон-отеле» ровно в час дня?
Веннер. Передайте ему: доктор Веннер сожалеет, но завтракать сегодня не сможет.
Дженни. Слушаю, сэр. (Уходит.)
Друэтт. Почему вы отказались? Не любите шампанское?
Веннер. Только не тогда, когда его предлагают торгаши в толстых коричневых ботинках и вдобавок собираются вас ударить сзади.
Друэтт. Я вспоминаю, как они приняли того умиравшего от голода австрийца, который открыл мензонил… А теперь он скупает Ренуара.
Веннер. Ренуаровские женщины для меня слишком жирны.