- Годится! - сказал Сашуня, толкая Юру в бок. Юра кивнул.
Тотчас же на столах вместо бутылок "Столичной" и "Российской" оказались бутылки нарзана и боржома.
- А нельзя ли чего-нибудь... э-э-э... посущественней! - робко намекнул самый деликатный представитель веселой компании, разочарованно вертя в руках бутылку боржома.
- Да-а, поскупился Иван Андреич! Поскупился! Где ж это видано? Такое дело нарзаном обмывать! - бурно поддержал его другой.
- Эй, милок! Ты чего это нам принес? - крикнул официанту красный от стыда и гнева Иван Андреевич. - Так дело не пойдет!
Официант вернулся к сдвинутым столам. Между ним и компанией началась оживленная перепалка.
Тем временем в поле зрения наших героев попал другой столик. За ним сидели двое мужчин. На столе стоял графинчик с коньяком, рюмки и тарелочка с несколькими ломтиками черного и белого хлеба. Рюмки были налиты.
- Ладно уж, давай! - сказал один и решительно поднял рюмку.
- Да потерпи ты минуту, ей-богу! Закусить-то надо или нет?
Нетерпеливо озираясь, мужчина поставил рюмку на стол.
- Годится! - сказал Сашуня, толкая Юру локтем. Юра кивнул.
Никаких изменений с графином, рюмками и коньяком как будто не произошло.
Появился официант, поставил на столик тарелочки с салатом, еще какую-то закуску. Друзья радостно чокнулись и выпили. И тотчас же их лица выразили такую высокую степень отвращения, что Юра Красиков, переглянувшись с Сашуней, удовлетворительно отметил:
- Порядок!
Не было никаких сомнений, что его вмешательство и тут сыграло роковую роль.
Стремительно разрастался скандал. Зазвучали гневные голоса:
- Жулики!
- Заведующего сюда!
- Я тебя выведу на чистую воду!
За одним из столиков сидел знакомый нам корреспондент из газеты в замшевой куртке. С ним была очаровательная тоненькая девушка. На столике перед ними стоял графинчик с коньяком, нарезанный ломтиками лимон, закуска.
- Слушай, по-моему, здесь как-то слишком оживленно! - сказала девушка.
- Спокойно, Ритатуля! Не обращай внимания, будем наслаждаться жизнью! легкомысленно ответил корреспондент.
Но насладиться жизнью им не удалось.
Корреспондент заметил Юру, Лену и Сашуню, прижавшихся к парапету. Внезапная догадка озарила его лицо. Мгновенно забыв о своем намерении спокойно наслаждаться жизнью, корреспондент встал из-за стола и быстрым шагом направился к ребятам.
Этот маневр вовремя заметил Сашуня.
- Юрка! Атас! - крикнул он.
Юра мгновенно оценил обстановку и, схватив Лену за руку, побежал вслед за Сашуней.
- Эй! Ребята! Погодите! Да не бойтесь меня! Вот чудаки! - кричал корреспондент, лавируя между столиками, расталкивая скандалящих посетителей и оправдывающихся официантов. Но, когда он наконец протиснулся к парапету, ребят там уже не было.
Убедившись, что предполагаемых виновников скандала ему все равно не догнать, корреспондент вернулся за свой столик. Достал блокнот, лихорадочно стал его листать.
- Прямо горишь на работе, ни дня без строчки, - насмешливо сказала Ритатуля.
- Да нет, понимаешь, я этого парня давно уже засек. У меня тут даже где-то его фамилия записана. И номер школы. Странный парень...
Он поднял рюмку с коньяком, поднес ее к губам, выпил. Нет, это был явно не коньяк. Бурда какая-то. То ли квас, то ли просто подкрашенная водичка. Однако вместо досады или негодования на лице корреспондента отразилось выражение самого неподдельного восторга.
- Па-тря-сающе! - сказал он в пространство и быстро-быстро начал что-то строчить в своем блокноте.
Юра, Лена и Сашуня перебежали Арбатскую площадь, нырнули в тоннель подземного перехода, выбежали на бульвар. Им казалось, что за ними гонятся. В ушах у них все еще звучали громкие, возбужденные голоса обманутых посетителей кафе.
Только очутившись на бульваре, они почувствовали себя в безопасности и, задыхаясь, плюхнулись на скамью.
- Неужели он нас узнал? - спросил Юра, еле переведя дух.
- А ты как думал?
- Что же теперь будет?
- А ничего не будет. Доказать-то все равно ничего нельзя, Ты только смотри, сам не проболтайся, - посоветовал Сашуня. - А главное, не дрейфь.
- Мы на правильном пути... Я все понял. Тебе надо лечить больных.
- Ты что? - Юра красноречиво покрутил пальцем около лба.
- Между прочим, не так глупо, - одобрила Лена. - Можно, например, зубы рвать...
- Зачем зубы? - сказал Юра, постепенно начиная понимать все преимущества новой идеи. - Зубы - это мелочь! Я знаю, что надо сделать! Надо попробовать на Кострикине!
- Вот это блеск! - сказал Сашуня, - Как это мне сразу в голову не пришло! Это действительно идея!
Он поглядел на Юру, словно не узнавая его, и сказал по обыкновению насмешливо, но в то же время уважительно:
- Смотри! Дурак, дурак, а - дурак!
Витька Кострикин был одноклассником Юры, Лены и Сашуни. Всего за несколько дней до того, как Юра Красиков стал "телепатом", Витька упал с турника, сломал ногу и на "Скорой помощи" был увезен в больницу Склифосовского.
Говорили, что лежать Витьке в больнице со сломанной ногой предстоит еще очень долго, несколько месяцев, а то и полгода.
Разыскав хирургическое отделение больницы имени Склифосовского и не без труда выяснив номер Витькиной палаты, Юра, Лена и Сашуня наткнулись на неожиданное препятствие.
- Посетительский день был вчера! Не видите, что ли? Пятница, от двух до пяти, - непреклонно заявила флегматичная нянечка в раздевалке и категорически отказалась выдать ребятам белые халаты.
Ребята совсем было уже собрались отложить исполнение своего плана до следующего "посетительского дня", но Сашуня вовремя сообразил:
- Давай пускай в ход свою телепатию.
- Последний раз спрашиваю, дадите халат? - дерзко спросил Юра у вредной старухи.
- Иди, мальчик, иди отсюдова! - как и следовало ожидать, ответила старуха.
- Ну и ладно, без вас обойдемся, - сказал Юра, и тотчас, к изумлению бедной гардеробщицы...
...На нем, на Лене и на Сашуне оказались халаты, причем не куцые и застиранные, а накрахмаленные, сверкающие ослепительной белизной, хрустящие, и не внакидку, как у посетителей, а надетые в рукава и аккуратно завязанные сзади тесемочками, как у хирургов.
- А если там кто-нибудь из врачей? Что мы скажем? - робея, спросил Юра.
- Не дрейфь, телепат! Бензин ваш, идеи наши! - подбодрил его Сашуня.
И они вошли.
ЧЕРНАЯ НЕБЛАГОДАРНОСТЬ
Витька лежал в очень живописной позе. Нога его в плотной гипсовой упаковке была задрана кверху и подвешена чуть ли не к потолку с помощью сложного приспособления, напоминающего самолет неизвестной конструкции.
В палате, помимо Витьки, было еще человек восемь. Некоторые из них были ходячие: с переломами рук. Некоторые сидели, вынимали из тумбочек какую-то снедь, закусывали. Некоторые лежали в таких же живописных позах, как Витька.
- Здравствуйте, товарищи! - сказал Сашуня очень солидно: у него был свой план действий.
- Здравствуйте, молодежь, - сказал пожилой сидячий больной. - Откуда же вы такие будете?
- Мы из Вияка, - не моргнув глазом, ответил Сашуня. - Из Всесоюзного института ядерных комбинаций. Практиканты.
- Такие молоденькие и уже практиканты, - не слишком даже удивляясь, сказал сидячий больной. - Из ядерного? Как же, знаю. Это где атомом лечат? Ох, милые вы мои, уж обижайтеся, не обижайтеся, а не верю я в этот ваш атом...
Пожилому, как видно, очень хотелось поговорить на атомные темы. Но Сашуня разговаривать с ним больше не стал. Деловитой походкой подошел он к Витькиной койке и сказал вполголоса:
- Здравствуй, Кострикин. Учти, ты нас не знаешь. Мы практиканты, будем пробовать на тебе новый метод лечения.