— Анна Макаровна, голубушка! Гляньте! — сиплым голосом произнес управдом.
Тут уже и Анна Макаровна заметила, что во вверенном ей хозяйстве не все ладно.
— Что это? Бо-же мой! — ахнула она. — Степан Никитич! Да как же вы?! Как же вы это допустили!
— Хотите верьте, хотите нет! Ни в одном глазу! Вот помереть мне на этом месте! С самого утра… Ни капельки! — невпопад бормотал управдом, испуганно озираясь по сторонам и все еще втайне надеясь, что происшедшие ужасные перемены ему только мерещатся.
В кабинете главного редактора Юра Красиков и члены редколлегии стояли у окна и смотрели вниз, на совершенно преобразившийся двор.
Двор стал чистым, прибранным, уютным. Посередине разместился зеленый газон с небольшой симпатичной клумбой. В стороне, у стены, — спортплощадка: волейбольная сетка, турник, стол для пинг-понга.
— Ой! — потрясенно воскликнула секретарша. — Это прямо чудо XX века! Нам бы и в шесть воскресников так не управиться!
Юра скромно молчал.
— Ну что ж, товарищи, — сказал главный, словно очнувшись после глубокого сна. — Надо решать! Гипноз или не гипноз, а наш долг, я считаю, — привлечь к этому явлению внимание общественности.
По-видимому, все за то, чтобы материал сгавигь в номер. Вместе с тем прав, трижды прав Михаил Андреевич, рекомендуя слегка убрать налет, как он метко выразился, излишней сенсационности! Поверьте, Игорь Васильевич, старому газетному волку. Ваш очерк от этого только выиграет… Как он у вас сейчас называется?
— «Величайшая загадка природы». Под рубрикой «Чудеса нашего века».
— Ну вот видите? Куда это годится? Наш век — это век покорения космоса! А тут боржом… коньяк… Несерьезно, несерьезно. Скромнее, скромнее надо быть… Одним словом, вот так, Игорь Васильевич! Хотите, чтобы очерк был напечатан, давайте другое название!
— Может быть, «Неизвестное явление природы»? — уступил корреспондент.
— Тоже, пожалуй, слишком широковещательно. Не упрямьтесь, Игорь Васильевич! Ну к чему вам эта дешевая реклама? Поверьте мне, материал сам за себя скажет.
— «Загадка 44-й школы»? — уже совсем неуверенно предложил Игорь.
— Игорь Васильевич! — оскорбленно сказал главный.
— А что, если так? — сказал Игорь, неожиданно вдохновившись. — «Таинственный дар московского школьника». И рубрика «В мире загадочного».
— А что? — задумчиво сказал главный. — По-моему, совсем неплохо! Даже свежо… А? Возражений нет? Значит, так и решили…
Он взял толстый красный карандаш и крупно написал поверх гранки: «В мире загадочного». А потом, чуть ниже, еще более размашисто: «Таинственный дар московского школьника».
Газета лежала на рабочем столе академика Красикова, сильно потеснив пробирки, колбочки, реторты. Она была загнута и сложена так, что заголовок, набранный крупным типографским шрифтом— «Таинственный дар московского школьника», — сразу бросался в глаза.
— Начало можете не читать, — говорил Виктору Петровичу Коля. — Это все муть, беллетристика. Вот отсюда…
— Ну что? — Прочитав указанное место, Виктор Петрович пренебрежительно отбросил газету. — Ох, Коля, Коля! Вы неисправимый романтик! В вашем возрасте пора бы уже знать, что душа интеллигента постоянно жаждет сверхъестественного! Пятьдесят лет назад вертели столы и вызывали духов, потом появились блюдечки, тарелочки и прочая летающая посуда… Теперь этого уже мало… Необходимо что-нибудь новенькое… Остренькое…
— Я вижу, шеф, вы сегодня в хорошем настроении! Ладно уж, просто не хотелось вас пугать… Давайте я вам прочту самое главное. Только постарайтесь, пожалуйста, не падать в обморок.
Он взял со стола газету и медленно прочел вслух:
— «Всего несколько дней назад ученик 6-го класса «В» 44-й московской школы Юра Красиков еще ничем не отличался от своих сверстников». Ну как? Это, по-вашему, тоже случайное совпадение?
Когда смысл прочитанного дошел до сознания Виктора Петровича, он впал в некое подобие гипнотического транса. Потеряв дар речи, он минуты две молча смотрел на Колю. Коля — на него. Наконец, очнувшись от столбняка, Виктор Петрович издал громогласный вопль:
— Ляля!
На пороге кабинета появилась испуганная Елена Николаевна. Она была в плаще, с сумочкой. Очевидно, собралась куда-то уходить.
— Что? Что случилось?
— В какой школе учится наш Юра? — спросил Виктор Петрович ужасным голосом. — Номер! Номер школы! Быстро!
— Это называется отец! — патетически воскликнула Елена Николаевна. — Теперь вы поняли? — обратилась она к Коле. — Он даже не знает номера школы, в которой учится его сын.
— Ляля, перестань! Ты даже представить себе не можешь, насколько это серьезно!
Елена Николаевна давно уже не видела своего мужа в таком состоянии.
— В сорок четвертой… Юра учится в сорок четвертой шкоде, — растерянно сказала она.
— Боже мой! Боже мой! Какой ужас! Но как? Как это могло произойти? Я ведь только вчера смотрел! Препарат все время был на месте… Нет! Это невозможно! Господи, хоть бы это оказалось совпадением! — бессвязно выкрикивал Виктор Петрович, трясущимися руками доставая из дальнего ящика ключ, отпирая бюро, беря в руки хрупкую колбочку с драгоценным препаратом.
Взяв капельку влаги на стеклышко, он прикоснулся, к ней стеклянной палочкой, потом долго рассматривал капельку под микроскопом. Наконец, все еще не веря себе, он схватил колбочку и залпом выпил ее содержимое. Обвел жену и Колю безумными глазами и упавшим голосом тихо произнес.
— Я так и знал…
— Что? Что ты знал? — в ужасе спросила Елена Николаевна.
— Аш два О… Аква дистиллята… Вода… Теперь я все понимаю… Финка… И револьвер… Ты была права… Ну конечно… И эта записка учителя… Все сходится… А теперь уже поздно… Он проглотил минимум неделю назад… Доигрались…
Все это Виктор Петрович выкрикивал, бегая по комнате и отчаянно жестикулируя.
— Что он проглотил? Виктор! Не обманывай меня! С Юрой что-то случилось? Что-нибудь ужасное? Да? Ну говори. Не смей молчать! — окончательно потеряв голову, крикнула Елена Николаевна.
— Успокойся, — неожиданно зло оборвал ее Виктор Петрович. — С твоим Юрочкой решительно ничего не случилось! Случилось с человечеством!
Узнав, что дело идет не о Юре, а всего-навсего о человечестве, Елена Николаевна мгновенно успокоилась.
— Фу, какая ерунда, — облегченно перевела она дух, — пожалуйста, прекрати сейчас же эту мелодекламацию: «С человечеством! С человечеством!» Ничего с твоим человечеством не станет! Разве можно из-за какой-то чепухи так потерять лицо! Выпил мальчик микстуру, другую сделайте… Господи, я-то, дура, думала, действительно случилось что-нибудь…
Потеряв к разговору всякий интерес, Елена Николаевна ушла.
Коля пытался как-то успокоить обезумевшего академика.
— Шеф, будьте мужчиной! В конце концов ничего ужасного еще не произошло…
— Как? Тринадцатилетний болван слопал препарат, дающий ему сверхъестественную власть над миром… Да еще эта статья! И этого вам мало? И это, по-вашему, ничего ужасного?!
— Статью никто не примет всерьез. Вы же сами сейчас были уверены, что это какая-то липа, вроде летающих тарелочек. А что касается препарата… Я думаю, действие его можно как-то нейтрализовать. На всякий яд найдется противоядие…