Вдруг сундук гулко упал на белоснежный песок. Шары внутри загремели как пустая посуда, коробки грянули дружным хором железок. Это неожиданное поведение заставило Юру вырваться из размышлений.
- Ты чего?! - закричал он на двойника, уже прикидывая судьбу хрупких шаров.
- Юра, ты... Ты вперёд погляди...
Впереди стоял дом. Их дом. Его можно было не узнать из-за обрушившихся перекрытий, из-за белого налёта песков и лишённых стёкол окон, но Юрий узнал. Панельная пятиэтажка...
Двойник первым бросился внутрь подъездов позабыв обо всём, кроме верной дороги! Четвёртый этаж, вверх по лестнице и направо! Как они смогли выйти к нему?! Как добраться? Чистый случай, должно же было наконец повезти! Повезло сейчас, ну а дальше? Ведь пол дома разрушено, пятьдесят вторая квартира могла просто исчезнуть под тоннами обломков бетона и могильных песков. Вверх, вверх, вверх по ступеням! Скорее! Почему-то Юре захотелось быть непременно быстрее своего двойника, первым открыть дверь, первым увидеть, что стало с квартирой за это время, первым оказаться в той точке из которой всё началось, а вернее закончилось. Ему надо быть первым, но позади загремел ящик...
- Юрий! Юрий стой! - закричал он чуть ли не со слезами. Отражение даже не замедлилось. Белые пятки сверкали уже возле четвёртого подъезда. Юрий остановился только у самого входа, глянул наверх, увидел, что четвёртый этаж уцелел и ринулся в двери. Козырёк над подъездом давно обвалился и перекрыл вход, но сверху оставалось отверстие, через которое Юрий протиснулся.
- Стой ты, сволочь поганая! Стой! - вытирая на ходу слёзы, волочил Юра тяжёлый сундук. Он тащил за двоих - жратву на него, еду на него и лекарство. Не мог быть первым, двойник его бросил. Сволочь он! Сволочь! Только через минуту Юра добрался до подъезда заваленного обломками козырька. Ещё через две минуты смог протиснуться в тесную пасть норы. С громом и отчаянным треском шаров стащил паршивый гроб следом и оказался в темноте дома. Весь пол и первую половину лестничного пролёта завалило песком, но дальше было свободно. Сжав зубы от злости и с натугой перехватив перетяжелённый сундук, Юра начал карабкаться вверх. Его сил хватило только на второй этаж, дальше потребовалось поставить сундук и отдохнуть. А этот ублюдок был уже там! Юра слышал шорох шагов и бормотание, скрип собственной двери. Злость росла и придавала сил для борьбы. Он снова штурмовал ступени с тяжёлой ношей в руках, пока наконец не добрался...
Дверь была целой, да и чего бы ей сделалось? Железная дверь, как у всех. Только деревянные плашечки облицовки превратились в труху, а вот номер - золотой номер пятьдесят два прикрученный на четыре китайских шурупа остался на месте - это первое по-настоящему родное, что Юра увидел в своей новой жизни. Дверь на несмазанных петлях отчаянно заскрипела и подалась в сторону. А внутри... Юра не поверил глазам - внутри всё как было! Песок выметен, рассохшаяся от жары мебель расставлена, даже мелочи лежали как надо. В прихожей встретило зеркало с паутиной осколков, но висевшее всё в той же пластмассовой раме. Внутри полок для обуви лежат старые порванные башмаки, которые Ленка давно хотела выбросить. Сейчас они совсем высохли и окаменели. На полу прихожей сохранился когда-то бурый половичок, сейчас отлинявший в непонятные цвета жёлто-оранжевого. Обои почти полностью отслоились от стен и при каждом порыве ветра шелестели обрывками старой бумаги. Каждая сохранившаяся вещь в их квартире оказалась аккуратно расставлена, прибрана и с любовью обтёрта от пыли. Всё именно так, как и было до вспышки...
Юра шёл не спеша, на каждом шагу открывая для себя прежний мир. Дом, к которому он так рвался, который являлся к нему в сокровенных мечтах, теперь был перед ним. Но именно здесь мечты потерпели фиаско. Не было в Юре ничего исключительного, ведь не он один разглядел в руинах собственный город. Уже очень многие приходили сюда и в порыве нахлынувших чувств наводили порядок: чинили вещи, выметали пески, собирали обломки. Паломничество в пятьдесят вторую квартиру началось вероятно с самого первого дня. Никто не заставлял их сюда приходить и что-то делать. Общая память влекла двойников, каждый по-своему находил нужный путь, каждый по-своему жертвовал всем чтоб добраться. Юра не был особенным, лишь только одним из многих...
- Лена... - Прошептал он, хватаясь за имя жены как за последнюю ниточку. Шарахнулся на кухню, где виделись в последний раз, но там пусто. Только газовая плита на четыре конфорки, посуда !вымыта!, покрытый ржавыми пятнами холодильник. Никого. С кухни он скорее бросился в комнату. Распахнул задребезжавшую стёклами дверь и увидел её... И его...
Если вся пятьдесят вторая квартира превратилась в запылённый храм поклонения прошлому, то диван стал алтарём в честь единственной королевы. Ленкин скелет царственно лежал на нём, сложив тонкие руки на рёбрах, а между аккуратно собранных на медную проволоку костяшек покоился давно вышедший из строя смартфон. Скелет всем был прекрасен, вокруг него даже лежала россыпь вырезанных из обоев цветов, а сверху накинута прозрачная синтетическая сетка, которой они с Ленкой защищали квартиру от комаров. Но сеточка была вскрыта, а у восстановленного по мелким косточкам скелета не хватало самой главной части - головы. Голова, с клочком выбеленных солнцем волос крутилась в руках у Юрия. Опираясь задницей о подоконник, тот хмуро разглядывал череп и перебрасывал его с руки на руку.