- Давай её расплавим и кастет сделаем, - тут же предложил влюблённый джигит девушке.
- Давай, - согласилась она. - А что такое кастет?
Худенькие пальцы нижут бисер
голубой, серебряный, лимонный,
и на жёлтой замше возникают
лилии, кораблик и турчанка. 282.формат.
Из-за Ольги мы с Лёхой поругались. Ночью я пошёл звонить и на круглосуточном переговорном пункте у арки Генерального штаба забыл свой дневник вместе с 3-м томом из собрания сочинений американского писателя О’Генри, который Лёха под честное слово взял у Ольги почитать. Естественно, что Лёха разозлился. Понимая глубину проблемы, я упросил Крувого где-нибудь раздобыть этот несчастный том. Как любой честный человек, Крувой украл его в библиотеке райисполкома.
Я спас тебя, а ты спасай девицу. 283.формат.
Увидев, до какой степени книга потрёпана, Лёха разозлился ещё сильнее. Тут уж я не выдержал и ответил. В результате мы неделю не разговаривали. Не знаю, как Лёха объяснил Ольге пути, которыми её книга попала в библиотеку и была там зачитана до дыр, но когда он предложил нарвать для девушки цветов, я согласился.
Чем был Почтамт наполнен - размышленьем,
числом, расчётом, сопряжением длин? 284.формат.
У Лёхи был план. Дождавшись самого тёмного времени суток, вооружённые двумя маникюрными ножницами и большим полиэтиленовым пакетом, по предварительному сговору и совместно мы совершили дерзкий налёт на клумбу возле ресторана «Балтика». Нашей добычей стали 30 красных тюльпанов, росших на клумбе со стороны Косой линии.
Мне очи застит туман, сливаются вещи и лица,
и только красный тюльпан горит у тебя в петлице. 285.формат.
Так, во имя Лёхиной любви против социалистической собственности были совершены два противоправных посягательства. Одно привело к уменьшению муниципального библиотечного фонда, другое - к сокращению посадок городских зелёных насаждений.
Почта любви в бесконечном ремонте. 286.формат.
На первом курсе мы помогали факультетской библиотеке в перетаскивании книг из Смольного на 22-ю линию. В процессе разгрузки мой товарищ NN украл старинную книженцию и положил её в мою большую сумку (немецкоязычный фолиант с готическим шрифтом и юрфаковским штемпелем на 17 странице он хотел продать в букинистическом магазине на Большом проспекте). Сумка лежала на тротуаре открытой, и некоторое время спустя библиотекарша обратила внимание на неё и на её содержимое.
Оставляя кровавую полосу, покатилась моя голова. 287.формат.
- Кто это сделал?
Я стою как истукан. Все молчат, NN смотрит в сторону.
- Кто это сделал?
Я стою как истукан. Все молчат, NN смотрит в сторону.
- Сумка моя, - говорю я и вытаскиваю из неё книгу.
И в старом одеяле цвета пыли
английскими булавками зашпилен
бечёвкой перевязанный мертвец. 288.формат.
Афронт полный. Ко всему прочему, вполне могли с факультета отчислить, но тётка раздувать дело не стала. NN перед библиотекаршей не извинился.
Не раздвигая губ, она сказала: -
Пожалей меня! Не надо денег. 289.формат.
О нарушении природоохранного законодательства Лёха напомнил мне, когда работал в Прокуратуре РСФСР.
- Помнишь историю с тюльпанами? Так вот, ко мне дело пришло. Три пацана в Иркутске оборвали цветы у памятника Ленину. Менты с шестимесячной отсрочкой вышли. Размер ущерба определить не могут.
- А ты чего?
- А, прекратил на хер!
При Советской власти (Софьи Власевне, как говорит Резник) прокурор мог в любой момент прекратить уголовное дело, даже не принимая его к своему производству. 15.руст.
Так, с лёгкой Лёхиной руки, следственная практика Союза ССР отказалась от попыток квалифицировать посягательства на городские зелёные насаждения как преступления против социалистической собственности (балансовой стоимости эти насаждения, действительно, не имели, поскольку списывались сразу после посадки, а без установления размера похищенного - что входило в предмет доказывания - деяние не поддавалось уголовно-правовой квалификации).
- Скажите, Холмс, как отличить Генриха Падву
от Генри Резника, я их часто путаю?
- Элементарно, Ватсон, один из них уже получил деньги от
«Юкоса», а другой ещё нет. 290.формат.
Свою первую свадьбу (потом я их уже не считал) Лёха справлял летом 1979 года на Красной Пресне в шашлычной «Домбай». Цветов практически не было, один букет у невесты, и всё.