то мы попали в зрачок, ненавидящий нас.
Он простирался, как выпуклый мир, от заката
и до востока. Но мера сия мелковата. 842.формат.
У мачты с Израильским флагом я оголил живот и стал отдирать приклеившуюся к нему липкую ленту.
Мне снились тирские гетеры. 843.формат.
На жаре от долгой носки лента спеклась, дело шло медленно, я всерьёз опасался, что, перепутав с каким-нибудь палестинцем, по мне пальнёт какой-нибудь бдительный охранник.
Зверь златоглаз! 844.формат.
Ловкий папарацци, Лисаковский запечатлевал фрагменты процесса на фотокамеру. Сюрприз удался. На глазах всего мира я водрузил на шею Татьяне Валентиновне пронзительно красную ленту с медалью.
Ты взойди, взойди, Невечерний свет! 845.формат.
Вечером, как стемнело, на верхней террасе дома в Бейт-Шемеше мы ели сваренный Шиковой шикарный борщ. Рядом с перилами висела большая израильская луна.
Огромная туча-кошка
огненным языком
лакает мутные сливки
из кастрюли ночных небес. 846.формат.
В подарок Ольга собрала Татьяне Валентиновне бусы терракотового цвета с металлическими вставочками. У меня в чемодане завалялась литровая бутылка «Старой Москвы». Но веб-камер не было, и мир этого уже не увидел. Вторая бутылка лежала в чемодане Татьяны Валентиновны.
В её глазах Тарпейский утес,
в моих глазах ворота, Темпл бар. 847.формат.
В аэропорту вылета на внешнем фильтре израильтянка из секьюрити с пристрастием пытала Татьяну Валентиновну, сама ли она паковала свой чемодан.
- Сама паковала.
- А Вы, - обратилась израильтянка ко мне, - Вы сами собирали свой чемодан?
- Сам собирал.
- Вам никто не помогал?
Что-то меня беспокоило. Отблеск кровавый
пал на меня от пожара великой державы. 848.формат.
Хвалёная служба израильской безопасности тупила, как школьница на первом свидании. Если бы меня спросили - кто изо всех сил мешал мне собирать чемодан - естественно, что я не стал бы таить правду и спалил бы Татьяну Валентиновну со всеми потрохами, но вопрос был поставлен в иной плоскости, поэтому я честно ответил:
- Нет!
Так он живым говорил, а в долине печали
эти земные слова по-иному звучали. 849.формат.
Секьюрити мой ответ явно не понравился. Она заподозрила что-то неладное.
- В каких отношениях вы находитесь друг с другом? - насторожившись, спросила израильтянка.
Я был тогда студент, она была певица. 850.формат.
- В сложных, но сейчас у нас перемирие, - успокоил я дознавательницу.
- Мы состоим в браке, - сказала Татьяна Валентиновна.
По когтям узнаю тебя, львица! 851.формат.
XIII дефиле
БЕЛЫЙ ВОСК
Мой знак отличья оползла улитка.
И. Гёте «Фауст»
После бегства с Косой линии Саша Герасимов, пользуясь доверчивостью девочек из деканата, самовольно вписал свою фамилию в список студентов, допущенных к экзаменам без сдачи зачётов, в чём был незамедлительно изобличён и без шума отчислен в канун летней сессии.
Мы сдали того фраера войскам эНКаВеДэ,
с тех пор его по тюрьмам я не встречал нигде. 852.формат.
Других тоже пораскидало. Вот уже лет пять, как с нашего горизонта исчез и Анатолий Эрихович. В 2009 году Руднев пытался разыскать его в Ялте. Не удалось. Из уклончивых ответов его Гальки Руднев сделал вывод, что тот либо гасится, либо в условиях стационара проходит курс лечения от затяжной депрессии. Коровина эти выводы не подтвердила, сказала, что, по её сведениям, он сидит.
Чёрт его дёрнул ночью на улице с пьяным разговаривать. 853.формат.
Так, что не все наши видели, что на 30-летие общепитовские скатерть и стену Лёха изгадил, но честь мундира не посрамил. Однако всё хорошее когда-нибудь кончается. Кончились и помидоры. Поехали к Юре в коллегию смотреть по телику футбол. Юра - единственный из нас, кто вспомнил Путина (когда мы поступили на первый, ВВП перешёл на четвёртый курс):
- Мелькал в комитете ВЛКСМ какой-то белобрысый паренёк, похоже, что он.
На светло-золотистых дынях
аквамарин и хризопраз
сине-зелёных, серо-синих
всегда полуприкрытых глаз. 854.формат.
Ильин Юрий Алексеевич - парторг курса. А партия, кто помнит, была большой силой, если уметь ею пользоваться.
И скорее справа, чем правый,
я был более слово, чем слева. 855.формат.
Вот на сборах мы сперва попали под командование смуглого капитана с украинской, кажется, фамилией ( ). После отбоя бухой капитан явился в казарму и, чтобы познакомиться с курсантами поближе, устроил батарее построение с перекличкой. Дойдя до фамилии Вагнер, он засмеялся, а когда прочёл фамилию Кайзер, то заржал, как конь, сбился и начал перекличку сначала.