Камень, ножницы, бумага. 940.формат.
У оставшихся игроков в партии наступил самый ответственный момент, поэтому Лёха среагировал не сразу.
- Мы, - гаркнул он в ответ с некоторым опозданием.
В это время раздался лязг отпираемых запоров, дверь открылась и в коридор с вопросом - Чего надо? - вывалился разбуженный сосед в драном тельнике.
- Мы чайник поставили, - любезно проинформировал его дядя Саша.
В толпе раздался одинокий смех.
Остап оценил эту фразу. 941.формат.
- Не рой себе яму, к другому попадёшь! - подвёл Моисей черту, когда напряжение несколько спало и ситуация рассосалась.
Где Анненский? И где просторы,
в которых он искал опоры? 942.формат.
Моисей никогда не был дураком, но свой настоящий ум он обрёл на Косой линии, чему я свидетель. Двор Псковского дворца был укатан асфальтом. Новый слой асфальта всегда клали поверх старого. Снимать старый асфальт не считали нужным. В результате за несколько лет во дворе образовалась асфальтовая подушка толщиной 50-60 сантиметров.
А рядом, посреди залива
торчат отходы производства. 943.формат.
Поскольку двери чёрного хода открывались во внутрь, такое поднятие уровня дворового покрытия никому не мешало, разве что жильцам приходилось на полметра наклоняться, чтобы войти в подъезд.
Что день, то дел обычный ход,
что день, то мелкая забота. 944.формат.
В целях энергосбережения дворцовые двери общего пользования всегда были плотно закрыты. Держать в закрытом состоянии их помогали мощные металлические пружины, изготовленные на близлежащем судостроительном заводе (по одной могучей спирали на каждую створку).
Но обезумевший роддом всю ночь, всю ночь
круглых самок дверями захлопывает. 945.формат.
Как-то раз, зимним вечером мы большой компанией возвращались из «Гавани». Сорокин возглавлял шествие, а мы с Моисеем тащились сзади. Сорокин первым вошёл в подъезд и остановился, придерживая руками дверь, чтобы остальные могли спокойно пройти следом.
Сугроб был округл и дымчат. 946.формат.
Настала очередь Моисея. С первого раза он в дверь не попал, поэтому пошёл на второй круг. Согнувшись, чтобы гарантированно вписаться в дверной проём, он, слегка покачиваясь, стоял, свесив руки до колен, и рассчитывал в уме траекторию своего движения. Наконец, закончил расчёты и решительно двинулся вперёд.
Мне вместо головы дала природа молот. 947.формат.
То ли Соркину надоело держать створку, то ли он не справился с пружиной, но в тот момент, когда Моисей сунул таки голову в дверной проём, дверь закрылась. Раздался звук, глухой и звонкий одновременно, который можно услышать, если подъёмный кран вдруг уронит на бетонный пирс металлический контейнер для перевозки грузов, доверху набитый китайскими телевизорами - ббуммм - мм.
Он зах@ячен был как бы ударом кыя. 948.формат.
С поднятыми к верху ногами Моисей задницей прочертил на припорошенном снегом асфальте посадочную полосу длиной несколько метров и затормозил, впилившись загривком в ржавые ворота стоявшего напротив гаража.
Родная, не твои ль салазки,
в крови, изгрызены пургой,
лежат под Чёртовой Горой!
Не ты ли, Пашенька, в сугробе,
как в неотпетом белом гробе,
лежишь под Чёртовой Горой?! 949.формат.
С моей помощью Моисей поднялся.
- Не х@я ломиться в открытую дверь, когда рядом полно закрытых, - сказал он, держась обеими руками за отбитый лоб.
Там и здесь лица, отмеченные радостью или печалью
(я бы узнал их тотчас, если увидел бы снова),
мне явились они справа у кромки небес
или слева, вон там, над вершиной холма. 950.формат.
XV дефиле
ХХХ
Сомнений нет, что это люди с Рейна.
И. Гёте «Фауст»
Однажды нас, курсантов, по железной дороге передислоцировали из места расположения части к месту полевых учений. В расстёгнутых шинелях и гимнастёрках старого образца мы слонялись по пустой платформе в ожидании электрички.
У мельничных колёс шумит и колобродит
утопленниц толпа. 951.формат.
На платформе же в беспорядке валялись вещмешки и противогазы в зелёных брезентовых сумках. Некоторые курсанты молча курили. Над их головами вились струйки сизого дыма.
И чьим-то тонким замышляющим лицом
плыла жена, влюблённая в другого. 952.формат.
Моисей пустился в рассказ о том, как на третьем курсе перед экзаменом по военке вычитал в какой-то книжке рассказ о лейтенанте, который, войдя в кабинет к командиру, доложил: