Это, в свою очередь, позволяет подходить к практике предупреждения преступлений комплексно. Немалую роль при этом играет психолого-педагогическое обеспечение правоохранительной, превентивной и пенитенциарной деятельности соответствующих социальных институтов.
Современные биологизаторские криминологические теории далеко не так наивно, как Ломброзо, объясняют природу преступного поведения. Они строят свою аргументацию на достижениях современных наук: генетики, психологии, психоанализа. Так, например, одной из сенсаций 1970-х гг. было открытие так называемого синдрома Клайнфельтера: хромосомные нарушения типа 74XVV при нормальном наборе хромосом у мужчин среди преступников встречаются в 36 раз чаще.
Была проведена также проверка гипотезы, согласно которой хромосомные аномалии чаще встречаются не у всех преступников, а прежде всего среди лиц высокого роста. Американский национальный центр психического здоровья в 1970 г. опубликовал доклад, включающий обзор 45 исследований предполагаемой связи хромосомных аномалий с преступностью.
Всего было исследовано 5342 преступника, при этом специально была подобрана группа лиц высокого роста, что якобы чаще всего связано с агрессивным поведением при хромосомных нарушениях. Среди этих лиц у 2% были обнаружены хромосомные нарушения, среди преступников любого роста — 0,7%, среди контрольной группы законопослушных граждан, которая составляла 327 человек, — 0,1%[12].
По существу, это исследование установило некоторую минимальную связь хромосомных аномалий не столько с преступностью, сколько с душевными заболеваниями.
На Международной конференции во Франции в 1972 г. исследователи разных стран высказали единодушное мнение, что зависимость между генными нарушениями и преступностью не подтверждается статистически.
Таким образом, теория хромосомных аномалий, как когда-то и антропологическая теория преступности, при более тщательном изучении не нашла своего подтверждения и была подвергнута серьезной обоснованной критике.
Особое внимание последователи биологизаторского подхода, и в частности представители фрейдистской и неофрейдистской школ, уделяют объяснению природы такого свойства, как агрессивность, которая якобы служит первопричиной насильственных преступлений. Поведение, целью которого является нанесение вреда некоторому объекту или человеку, возникает, по мнению фрейдистов и неофрейдистов, в результате того, что по различным причинам не получают реализации отдельные неосознаваемые врожденные влечения, что и вызывает агрессию. В качестве таких неосознаваемых врожденных влечений З. Фрейд рассматривал либидо, А. Адлер — стремление к власти, к превосходству над другими, Э. Фромм — влечение к разрушению.
Очевидно, что в таком случае агрессивность неизбежно должна возникать у любого человека с врожденными, сильно выраженными неосознаваемыми влечениями, которые далеко не всегда способны реализоваться в жизни и потому находят свой выход в деструктивном поведении.
Однако последующие исследователи агрессивности и ее природы как за рубежом, так и у нас в стране (А. Бандура, Д. Бергковец, А. Басс, Э. Квятковская-Тохович, С. Н. Ениколопов и др.) существенно изменили точку зрения на природу агрессии и на ее выражение.
Все большая роль в природе агрессии отводится социальным прижизненно действующим факторам. Так, А. Бандура считает, что агрессия — результат искаженного процесса социализации, в частности результат злоупотребления родителей наказаниями, жестоким отношением к детям. А. Бергковец указывает, что между объективной ситуацией и агрессивным поведением человека всегда выступают две опосредующие причины: готовность к агрессии (злость) и интерпретация данной ситуации.
Индивидуальные психосоматические и половозрастные особенности, а также связанные с ними отклонения (отставание в умственном развитии, нервно-психическая и соматическая патология, кризисные возрастные периоды развития и т. д.) рассматриваются как психобиологические предпосылки асоциального поведения, которые способны затруднять социальную адаптацию индивида, отнюдь не являясь при этом причиной преступного поведения.
В настоящее время в западной криминологии большое место занимают социально-психологические теории преступности, объясняющие социально-психологические механизмы усвоения так называемой делинквентной морали механизмами нейтрализации морального контроля, или защитными механизмами. Социальные психологи США, придерживающиеся этихтеорий, осуществили целый ряд довольно оригинальных попыток объяснить способы формирования делинквентной субкультуры у несовершеннолетних.
12
Дубинин Н. П., Карпец И. И., Кудрявцев В. Н. Генетика. Поведение. Ответственность. М., 1989. С. 170.