Парижский Парламент, идентифицируемый с Королевской курией, которая первоначально представляла «персону монарха» в его отсутствие, провозглашенный главным, суверенным судом королевства, объявленный «источником правосудия», основой монархической власти в средневековой Франции, являлся государственным институтом — «продолжением политического тела короля», которому государь делегировал свои полномочия в области отправления правосудия для рассмотрения судебных дел по первой инстанции и апелляционной инстанции.
Вторая половина XIII века, объявленная этапом формирования лишь условий будущего механизма Парижского Парламента, наметила тенденции образования основных палат Высшего суда королевства (Большой палаты, Следственной палаты и Палаты прошений), начинающегося процесса создания парламентов в различных областях французского королевства, увеличения и улучшения качественного и количественного состава должностных лиц Парламента.
Глава 2.
Парламент как Высший суд королевства в XIV–XVIII вв.
§ 1. Парижский Парламент в государственном механизме Франции
В XIV веке во Франции продолжается осмысление королевской власти, предназначения монарха, его личных обязанностей как главы государства, развиваются идеи о публичном характере королевской власти, о служении короля не личным интересам, а королевству, общей пользе и общественному благу.
По словам историков, в XIV–XV вв. королевская власть утрачивала свою патримониальную основу и превращалась во власть, представляющую общее благо и имеющую публично-правовой характер[184].
Общественная и политическая мысль XIV–XV вв. трактовала общественное благо, пользу (bien publique) как порядок, единство, справедливость и мир в обществе. Общественному благу противопоставлялось благо личное, частное (bien particulier). К частному благу людей подвигали пороки, и поэтому оно часто представлялось причиной социальных потрясений и бедствий[185].
Однако изменяется субъектный состав защитников «общего блага королевства и подданных».
В XIV–XV вв. забота об «общем благе короля и королевства» становится приоритетом не только для монарха, но и для деятельности Высшего суда королевства как «продолжения политического института короля».
Так, согласно Указу от 25 августа 1302 г., деятельность Парламента направлена на «общее благо нашего королевства»[186]; в соответствии с Указом от 28 июня 1337 г. — «на благо и пользу нас и наших подданных»[187]; согласно Указу от 28 апреля 1364 г. функция чиновников Парламента квалифицируется как «защита общего блага королевства и его подданных»[188]; в Указе от 19 ноября 1393 г. главная цель — «польза и благо публичных вещей»[189].
На открытии Генеральных штатов 1484 г. канцлер Франции заклинал всех собравшихся: «да не растлите души свои честолюбием и алчностью, но примите на себя устройство общественных дел и забудьте о личных выгодах»[190].
Таким образом, с момента становления Высшего суда Франции забота «об общем благе королевства» становится обязанностью не только короля, но и его советников.
Кроме того, показателен в данном контексте тот факт, что парламентарии добавили к своим обязанностям заботу не только «об общей пользе государства», но и «об общем благе самого короля».
Продолжает развиваться идея короны как «служения» (office) на благо и спасение королевства и подданных.
Французский историк и политический деятель Франции XV в. Жан Жувеналь говорил королю, что тот получает королевство «не в сеньорию, но лишь во владение, и имеет право только на способ управления и пользования и только в течение жизни», что он лишь «администратор, опекун и куратор в своих делах»[191] [192].
Никола Орезм, французский ученый и философ XIV в., в своих трудах также говорил о монархе как пользователе, а не собственнике короны, как управителе и администраторе.
Канцлер Парижского университета Жан Жерсон (XIV–XV) напоминал королю, что он «не частная персона, а общественная власть, служащая спасению королевства»[193].
Французский юрист XVI в. Ф. Отман в своем труде «Франкогаллия» 1573 г. также рассуждал о французской короне как «служении» на благо государства.
185
186
Ordonnances des rois de France de la troisiême race, recueillies par ordre chronologique. T. 1. Р., 1723–1849. P. 347.
188
Ordonnances des rois de France de la troisiême race, recueillies par ordre chronologique. T. 7. Р., 1723–1849. P. 473.
192