Дежурный секретарь в приемной генерального Николай Алексеевич Дебилов рассказывал (Коммерсант-власть. 2006. 18 декабря):
— Про больные почки Андропова было известно давно. Но мне казалось, что он страдает не от этой болезни, а от истощения. Вы бы видели его обед! Свежие фрукты и полстакана кипяченой воды с лимоном. И все. У него ни на что не было сил. Выйдет из кабинета, с трудом дойдет до меня, медленно повернется всем телом и тихо говорит: «Я поехал в больницу».
В 1983 году политбюро трижды рассматривало вопрос «О режиме работы членов политбюро, кандидатов в члены политбюро и секретарей ЦК».
Черненко доложил:
— Наше прежнее решение — ограничить время работы с девяти утра до пяти вечера, а товарищам, имеющим возраст свыше шестидесяти пяти лет, предоставлять более продолжительный отпуск и один день в неделю для работы в домашних условиях — не выполняется.
Примерно о том же говорил и Андропов:
— Можно по-всякому смотреть на возрастной состав политбюро. Здесь концентрация политического опыта нашей партии, и поэтому поспешная, непродуманная замена людей не всегда может быть на пользу дела... При перенапряженном ритме мы можем потерять гораздо больше, чем приобрести... Надо установить день каждому члену политбюро, чтобы он мог работать в домашних условиях. В выходные дни надо отдыхать.
Председатель Комитета партийного контроля Арвид Янович Пельше проявил заботу о генеральном секретаре:
— Главное, чтобы ты сам, Юрий Владимирович, точно этот режим соблюдал, берег себя и следил за собой.
Андропов с трудом мог встать из-за стола, а когда он шел, его поддерживали два охранника. Он проработал всего несколько месяцев, а потом оказался в больнице, откуда уже не вышел.
— Я шел по пятому этажу ЦК, — рассказывал журналистам Валерий Болдин, бывший помощник Горбачева. — Навстречу Андропов. Я поздоровался. Он повернулся, и я увидел его абсолютно отрешенное лицо. Он себя так плохо чувствовал, что, по-моему, даже не понял, что я ему сказал. Было очевидно, что надолго его не хватит.
Физическая немощь и постоянные страдания — неудачный фон для реформаторской деятельности. Тем более что готовой программы преобразования жизни, давних, выношенных планов у Андропова не было. А разработать новую программу — на это ему в любом случае не хватило бы ни сил, ни времени.
Да и какие же идеи мог предложить стране Андропов? Все это были наивные представления о порядке и дисциплине, воплотившиеся тогда в массовых облавах, которые устраивались в рабочее время в магазинах, банях и кинотеатрах, чтобы выявить прогульщиков и бездельников. Было это унизительно и оскорбительно.
«Нарастают — по телевидению, в газетах — разговоры о трудовой дисциплине и порядке, — записывал в дневнике литературный критик Игорь Дедков. — Возможно, они приведут к чему-то положительному; меньше станет прогулов, хождений по магазинам и т. п. Но, в сущности, это предусмотрено законами Паркинсона: новый начальник начал борьбу за совершенствование распорядка рабочего дня во вверенном ему учреждении».
Дедков отметил характерную деталь андроповской эпохи: «Начальники хмурят брови и устрожают голос».
Поклонники Андропова говорят, что облавы в Москве — это не его идея. Дескать, милиция перестаралась. Нет, похоже, милиция строго исполняла волю генсека.
5 июля 1983 года Андропов собрал секретарей ЦК и перечислил важнейшие задачи. Аппарату ЦК укреплять связи с обкомами, чтобы лучше знать положение дел. Наладить контроль и изучать кадры, чаше выезжать на периферию.
Отдельно он говорил о дисциплине.
— По Москве, — возмущался генеральный секретарь, — в рабочее время бродят тысячи бездельников. Как правило, управленцев, сотрудников научно-исследовательских институтов. Подтягивание дисциплины — это не кампания, а долговременная задача.
28 июля на заседании политбюро председатель Госплана Николай Байбаков и министр финансов Гарбузов нарисовали тревожную картину положения в экономике.
Что по этому поводу сказал Андропов?
— Будем говорить не только о проблемах, а о людях, которые стоят за ними. Дела идут неважно, а руководители министерств, областей — в отпусках, потому что летом — лучшая пора! Отозвать немедленно — там, где плохо обстоят дела. Повышение дисциплины, ответственности — это, прошу учесть, не кампания, это постоянные факторы. Предупреждаю всех!