Командование части, на участке которой разведчикам предстояло перейти линию фронта, радушно встретило комсомольцев. Им отвели землянку, где можно было высушить промокшую одежду, накормили горячим обедом. Для прохода через боевые порядки фашистских войск была выделена группа разведчиков полка. С наступлением темноты они должны были провести комсомольцев по глухим лесным тропам в тыл врага. А для работы дальше, за линией фронта, был выделен проводник — местный житель.
И вот наступила ночь. Часто вспоминают бывшие разведчицы Жанна Манучарова, Саша Крапенкова охватившее их странное, непривычное чувство, когда они оказались на территории, занятой неприятелем. Ведь это наша, советская земля, а приходится скрываться, чутко прислушиваться к ночным шорохам, ровному шуму дождя, замирая при каждом подозрительном звуке…
Шли всю ночь. На рассвете сделали привал в густом молодом ельнике. Костра не разводили и, чтобы немного согреться, сбились в тесную группу, накрывшись от дождя плащ-палатками. Так и просидели остаток ночи, тихо разговаривая. Вспоминали довоенное время, рассказывали о себе, где кто учился или работал.
Наташа Обуховская, хрупкая темноволосая девушка, училась на втором курсе Московского технологического института легкой промышленности, Володя Прохоров работал на заводе, Иван Колесников — в пожарной охране города Ярославля, Жанна Манучарова и Саша Крапенкова пришли в отряд со второго курса института истории, философии и литературы.
Вера еще на базе подружилась с Наташей Обуховской, и теперь, в тылу врага, они всегда старались быть вместе. На привале, тесно прижавшись друг к другу, они тихо разговаривали, вспоминая свою студенческую жизнь.
Уже совсем рассвело, но дождь, шедший всю ночь, не прекратился. Над лесом, почти задевая за вершины деревьев, плыли тяжелые облака.
Когда собрались завтракать, оказалось, что проводника нет. Поиски ничего не дали. Он исчез бесследно.
— Струсил, гад! — зло выругался Володя Прохоров.
— Да, товарищи, дела у нас неважные, — с тревогой в голосе проговорил Николай Смирнов, командир группы. — Надо что-то придумать.
— Давайте, ребята, скорее уходить отсюда, — сказала Наташа Обуховская, — Ведь проводник мог быть не только трусом, но и предателем.
— Правильно, — поддержала Вера подругу, — надо идти дальше. Поедим на ходу.
— А я думаю, товарищи, — начал было Смирнов, — что нам следует вернуться назад. Ведь нет проводника, и потом…
— Как «назад»? — перебила его Вера. — Ты думаешь, что говоришь? Немцы к Москве рвутся, а ты предлагаешь нам совершать прогулки туда и обратно. Нашел дураков!
— Но ведь у нас нет проводника, мы не знаем местности, — упрямо стоял на своем Смирнов, с тревогой оглядываясь по сторонам.
— Но у нас есть карта, компас. Найдем дорогу!
— Правильно, Жанна!
— А что это за командир, если он боится заблудиться?
Последняя фотография Веры.
— Ребята, надо назначить нового командира. Николай не может вести группу.
— Правильно!
И здесь же на коротком собрании комсомольцы решили отстранить Смирнова от командования группой. Командиром назначили Володю Прохорова, а Веру Волошину его заместителем.
И снова отряд двинулся на запад. К вечеру вышли на шоссе Старица — Калинин, по которому почти непрерывно двигались немецкие обозы. Послали разведку выяснить незаметные подходы к дороге, которую решено было минировать.
И вот оно, первое боевое крещение! К дороге уходят Иван Колесников, Наташа Обуховская и Вера Волошина. Остальные залегли на опушке леса, чтобы в случае необходимости прикрыть огнем отход своих товарищей.
Томительно долго тянулось время. Наконец минеры вернулись.
— Порядок, — доложил командиру Колесников. — Минировали мост. Несколько мин поставили на обочинах дороги. Начнут метаться после первых же взрывов и обязательно на них наткнутся. Вот будет потеха!
— Молодцы, ребята! А теперь надо отходить.
Но Володе Прохорову не менее других хотелось своими глазами увидеть результаты первой диверсии. Поэтому он не стал особенно возражать, когда все единодушно предложили остаться.
Ждать долго не пришлось. Скоро в вечернем сумраке со стороны Старицы показалась колонна автомашин. Они шли с зажженными фарами, не опасаясь нападения самолетов. И вот первая машина въехала на мост. Вдруг блеснуло яркое пламя, осветившее все вокруг, а через несколько секунд донесся грохот взрыва. За ним последовал другой, третий. Скоро на дороге пылали автомашины, рвались цистерны с горючим, боеприпасы. Освещенные заревом пожара, с радостными лицами уходили комсомольцы в лесную чащу. А на дороге долго еще раздавались взрывы, беспорядочная стрельба и крики.