Первый успех окрылил комсомольцев. Они убедились, какую большую помощь Красной Армии может оказать их маленький отряд.
— Вот видишь, Николай, — беззлобно подтрунивали они над Смирновым. — А ты нам предлагал вернуться назад.
— А я что… Разве я теперь против?
…Так один за другим шли хмурые осенние дни, полные опасности и тревог. Но каждый день приносил радость от сознания того, что отряд наносит чувствительные удары по врагу. Уже немало немецких машин и повозок с боеприпасами, горючим, продовольствием подорвалось на их минах и не один фашистский захватчик нашел свой бесславный конец на калининской земле.
…Смелые действия разведчиков не на шутку всполошили немецкое командование. В поисках неуловимого отряда по дорогам и лесам рыскали каратели. Но комсомольцы всегда уходили от преследователей. И в этом им большую помощь оказывали местные жители.
Однажды днем разведчики зашли в небольшую деревушку, затерявшуюся в глухом лесу. Кругом было тихо, спокойно. Жители деревни радушно встретили комсомольцев, приглашали их к себе в гости. Вскоре в правлении колхоза, где остановились разведчики, собрались женщины, старики, дети. На столе появилось сало, хлеб, молоко.
— Кушайте, детки! — приговаривала старая женщина, уголком платка вытирая слезы. — Может быть, и мои соколики вот так же, как и вы, где-нибудь ходят…
Вдруг в комнату вбежал мальчишка лет двенадцати.
— Немцы! Немцы едут с Макаровки! — крикнул он.
Лес был рядом, и уже через несколько минут разведчики были в безопасности. А в деревне слышался рокот моторов, крики, стрельба. Несколько пуль просвистело высоко над головами.
— Отделались легким испугом, — переводя дыхание, сказала Наташа.
— А могло быть гораздо хуже, если бы не мальчишка.
— Ах жаль, такой обед испортили, гады! — огорченно вздохнул Колесников.
— Не горюй, Ваня, — сказала Вера, — для тебя я специально захватила кусок сала и полбулки хлеба.
— Правда? Когда же ты это успела?
— А пока ты по огороду метался, искал, где бы перелезть через забор, — под дружный хохот разведчиков ответила Вера.
Теперь решили, что без крайней необходимости всему отряду в деревни не входить, посылать туда только разведку.
На рассвете группа подошла к небольшой, в несколько дворов, деревушке.
— Кто пойдет в разведку? — спросил Прохоров. В таких случаях он обычно посылал добровольцев.
— Я, — первой отозвалась Вера. Вместе с Верой пошел Иван Колесников. Они спрятали оружие под одеждой и, выйдя из леса, направились к крайней избе. На стук вышел высокий, крепкий старик. Он внимательно посмотрел на пришельцев.
— Мы, дедушка, — начала Вера, — работали под Калинином, окопы рыли. Теперь пробираемся к себе домой. Немцев у вас нет?
— Вчера были, но к вечеру уехали. Какой-то отряд все ищут. Говорят, партизаны объявились.
Еще раз взглянув на Веру и Ивана, старик молча повернулся и ушел в дом. Те с недоумением переглянулись и на всякий случай несколько отошли от крыльца. Вскоре старик вернулся, неся большой каравай хлеба и завернутый в газету ладный кусок сала.
— Это вам на дорогу, — сказал старик и, уже когда разведчики, поблагодарив, повернулись было уходить, добавил: — А оружие надо лучше прятать. Тоже мне еще вояки!
Хозяин, очевидно, был старым служакой, прошедшим не одну войну, и от его наметанного глаза не укрылось то, что у пришельцев как-то подозрительно топорщилась одежда.
Можно было бы еще много привести примеров активной помощи, которую оказывали разведчикам местные жители. Так, с помощью калининских партизан, с которыми разведчики встретились, возвращаясь обратно, они благополучно 6 ноября перешли линию фронта в зоне одного из сибирских полков, занимавших здесь оборону.
Прохоров коротко доложил командиру полка о выполнении задания, сообщил разведывательные данные и попросил помочь вернуться на свою базу.
— А может быть, у нас останетесь воевать? — предложил присутствовавший при разговоре начальник штаба. — Нам очень нужны хорошие разведчики.
— Нет, товарищ майор, мы должны вернуться в свою часть.
— Жаль. Как говорится, насильно мил не будешь. Идите обедать и отдыхайте. Завтра утром отправим вас в Москву.