Но молчат памятники и обелиски, почти везде на них одни и те же слова: «Вечная слава героям…»
Кто же они, эти герои? Кому вечная слава? Я спрашиваю об этом у местных жителей, но часто они ничего не знают о погибших воинах. И объясняется это просто: когда в этих местах шли ожесточенные бои, местные жители прятались в окрестных лесах, на болотах. Когда же фронт уходил дальше и жители возвращались в свои села, где-нибудь на окраине уже была братская могила — свежий песчаный холмик, деревянный, сделанный наспех обелиск с короткой надписью: «Вечная слава героям…»
Юрий Двужильный в 1940 г.
А о том, кто эти герои, знали только их боевые товарищи. Но они, отдав последние воинские почести павшим, уходили дальше на Запад. И многие из них вскоре также погибли в боях.
Неужели все, кто похоронен в братских могилах, погибли неизвестными?
В это я не мог и не хотел поверить. Я хорошо знал, что в Подольске, в Архиве Министерства обороны СССР, хранятся не только исторические формуляры, боевые приказы, сводки и донесения, но также и списки безвозвратных потерь, корешки извещений, посланных родным и близким погибших воинов. Есть там а схемы воинских захоронений с точным указанием, где находится каждая могила.
Эти документы давали возможность на всех безыменных памятниках написать, кто здесь похоронен. Но тем не менее я вот уже который день читаю на них одни и те же слова: «Вечная слава героям…» И только на одном памятнике прочитал не совсем обычное: «Живущие вам бесконечно должны…» Потому, наверно, эти слова и врезались в память.
В этой повести я хочу рассказать о том, как удалось раскрыть тайну одной из безыменных братских могил, узнать о судьбе Героя Советского Союза Юрия Двужильного и его боевых товарищей, о которых почти двадцать лет ничего не знали в Белоруссии, где они сражались и погибли. И если этот рассказ не оставит вас равнодушными, то я буду считать, что свою задачу выполнил. Я искренне верю, что, если все мы по-настоящему возьмемся за дело, у нас не останется безыменных могил и неизвестных героев.
ПОИСК НАЧИНАЛСЯ ТАК…
Но когда-то,
Но когда-то
кто-то в мире
помнил
имя
Неизвестного
солдата!
Сразу же после выхода повести о Вере Волошиной я стал получать письма читателей. Во многих из них меня просили подробнее рассказать о детстве и юности Веры, о ее друзьях и боевых товарищах. Особенно часто меня спрашивали о Юрии Двужильном.
Я поехал в Библиотеку имени Ленина и попросил дать мне все, что там было о боях в Финляндии. Я знал, что Юрий Двужильный отличился в боях с белофиннами, и, естественно, надеялся, что в газетах и журналах того времени что-либо писали о нем.
Несколько дней я терпеливо перелистывал подшивки газет и журналов, книги с описанием боевых действий нашей армии зимой 1939—1940 гг., с воспоминаниями участников войны и другими материалами, надеясь что-либо найти о Юрии. Все мои поиски оказались тщетными. Наконец в двухтомнике «Бои в Финляндии», выпущенном в 1941 году Военным издательством, в одной из глав, рассказывающей о возвращении советских воинов в Ленинград, я прочел следующее:
«Взволнованные встречей, оказанной им в родном городе, сильные и мужественные, уверенно чеканя шаг, шли они по улицам.
Еще издали узнавали их друзья, знакомые.
— Голощапов! Федя! — радостно вскрикнул кто-то на тротуаре. — Дружище…
— Воробьев…
— Двужильный…»
Только одна строчка, одно слово… Я, конечно, ни на минуту не сомневался, что это относилось к Юрию Двужильному, и, как оказалось потом, не ошибся. Но все мои попытки узнать что-либо дополнительно, разыскать автора очерка лейтенанта Снегирева, упомянувшего фамилию Двужильного, оказались безуспешными…
Первая неудача не обескуражила меня. К этому времени я приобрел уже некоторый опыт и понимал, что в поиске следопыту надо быть готовым ко всему. И если не удалось в одном направлении, надо искать в другом.
Вскоре в Москве я познакомился с полковником авиации Аркадием Флегонтовичем Кравченко. Оказалось, что он не только родился и вырос в Кемерове, но даже учился в школе № 12 вместе с Верой Волошиной и Юрием Двужильным.