И хотя еще мальчишкой мне не раз доводилось бывать на таких поминках и я считал, что в этом нет ничего плохого, сейчас, подъезжая к могиле, я чувствовал себя неважно, словно был в чем-то виноват.
Заметив, что у могилы люди, Нина Михайловна сказала с огорчением:
— А мне так хотелось побыть здесь одной…
Пока мы выходили из машины и шли к памятнику, я с тревогой думал: как отнесется ко всему этому Нина Михайловна? Ведь она горожанка и, возможно, не знает об этом обычае.
Мы подошли, поздоровались. Вокруг могилы сидели родственники Андрея Махно, Филиппа Окуловского, Николая Кулагина, Степана Осенникова, были здесь и жители Хорошек, по преимуществу женщины. Среди них Фекла Ивановна Чамрова и многие ее соседи, с которыми я познакомился, когда первый раз приезжал в Хорошки.
Женщины пригласили и нас к своему застолью. С тревогой смотрю на Нину Михайловну: что, если она хотя бы в какой-то мере покажет свою недавнюю досаду, откажется принять приглашение гостеприимных хозяев? И я был очень рад, когда она тут же села на цементную бровку, что была уложена вокруг могилы, взяла протянутый ей стакан, кусок хлеба и выпила вместе со всеми за светлую память погибших воинов.
Наверное, не я один тревожился в эту минуту, всем нам очень хотелось, чтобы сестра Юрия Двужильного, которая до сих пор держалась как-то в стороне, стала здесь своим, близким человеком. И я рад, что так оказалось на самом деле…
Вечерело, когда мы, тепло простившись с нашими друзьями из Хорошек, стали собираться в обратный путь. Солнце уже почти скрылось за косогором, в небе стали появляться первые звезды. Было тихо, даже ветер, раскачивавший недавно длинные ветви берез, затих, притаился где-то в поле.
По дороге, переговариваясь между собой, возвращались с сенокоса мужчины. Их косы, поднятые высоко, доставали лучи догоравшего солнца, и теперь они казались узкими красными полосками, плывущими в потемневшем небе. Чуть погодя протопало деревенское стадо, и вскоре послышалось, как хозяйки зазывали на двор своих буренок. Скрипел ворот у колодца, изредка доносился шум ребятишек, видно, и они угомонились к вечеру. Над печными трубами многих изб тонкими струйками потянулись в небо дымки — хозяйки готовили ужин.
Мы стояли на кладбище, где все: кресты, памятники, могилы и даже поникшие ветви берез — напоминало о смерти. А совсем рядом, в Хорошках, своим чередом продолжалась жизнь со всеми ее радостями и заботами. Вопреки всему, что становилось у нее на пути, наперекор самой смерти…
А на следующее утро мы уезжали домой. Перед отъездом секретарь райкома В. И. Гнедько пригласил к себе родственников погибших воинов, тепло, поговорил с каждым, пожелал доброго пути. Он пригласил их приезжать каждый год в Хорошки, попросил прислать в Сухаревскую среднюю школу имени Героя Советского Союза Юрия Двужильного фотографии, письма погибших воинов, написать воспоминания о них. Надо, чтобы жители Хорошек и окрестных деревень знали о каждом, кто погиб, освобождая Белоруссию, чтобы память о них передавалась из поколения в поколение.
Работники Чаусского райкома проводили гостей на станцию и каждому из них вручили билеты на обратный путь. Эта помощь оказалась очень кстати, потому что большинство приехавших были из дальних мест, в основном деревенские жители, для которых поездка в Белоруссию стала целым событием.
И вот мы уже в поезде, по пути домой. Вспоминаем эти несколько дней, проведенных в Белоруссии, наших новых друзей, с которыми мы будем теперь встречаться каждый год, писать друг другу письма.
Так на моих глазах сложилась и окрепла дружба людей, живущих за сотни километров друг от друга. Их объединила одна судьба, общее горе, пережитое в годы войны, боль тяжелых утрат, потому что у нас трудно найти семью, где бы не хранились пожелтевшие от времени извещения, письма с фронта, фотографии тех, кто уже никогда не вернется домой…
ДОЛГ ЖИВЫХ ПЕРЕД ПАВШИМИ
Во все времена
бессмертной земли
помните!
К мерцающим звездам
ведя корабли, —
о погибших
помните!
Вот и закончилась наша поездка в Белоруссию, а вместе с ней и рассказ о Юрии Двужильном и его боевых товарищах. Конечно, нам еще многое надо узнать, и будем надеяться, что после выхода в свет этой книги откликнутся родные и близкие погибших воинов, их друзья и боевые товарищи. Особенно я буду рад, если откликнутся родные и близкие Акопа Ассо, Абдуллы Баратова, Николая Вагина, Василия Вязьмина, Камиля Губайдуллина, Василия Горбунова, Михаила Григорьева, Ивана Зименкова, Петра Кондакова, Василия Муравкина, Петра Саманова и Бориса Циренкова, о которых, к сожалению, удалось узнать немногое, лишь то, что было сказано о них в списке безвозвратных потерь 878-го стрелкового полка.