Я не ошибся: в свертке действительно были рукописи Москвина. И книги из его личной библиотеки, которые он, видимо, считал полезными для космонавта.
Что же отобрал он для Ю. А. Гагарина? „Русские новаторы в мировой технике“ профессора В. В. Данилевского, „А. Ф. Можайский – создатель первого в мире самолета“ авторов Н А. Черемных и И. Ф. Шипилова, „О чем рассказывает свет“ С. Г. Суворова, „От ракеты до реактивного самолета“ Б. В. Ляпунова, „Атомная энергия и ее применение в народном хозяйстве“ Н Г. Дорфмана, „Первые использования авиации“ И. С. Краевского и другие.
Меня, конечно, интересовали в первую очередь рукописи. Бегло просматривая их, сразу заметил, что они связаны с космической наукой. И как контраст: страницы были сшиты нитками, местами закреплены швейными иголками, булавками…
Вот рукопись „Современное учение о Вселенной“. Осторожно листаю ее и невольно что-то читаю. „История человека говорит, что люди, находясь еще на низкой ступени своего развития, обращали свои взоры к небу, чтобы изучить таинственные отношения звезд к смене времен года… Вспыхивала новая звезда, проносился по небу огненный шар, выплывала волосатая комета, и людям казалось, что эти явления, эти перемены в небе говорят о каких-то переменах в судьбе отдельных лиц и народов. Вера в предсказания астрологов была очень сильна“.
Н. И. Москвин раскрывает историю открытия Вселенной, называет имена великих ученых, внесших большой вклад в „устройство“ звездного неба и открывших законы его существования.
Заканчивается эта рукопись словами: „Красиво и величественно звездное небо во всей своей громаде. Уже невооруженному глазу ночное небо дает слабое предчувствие о неизмеримом богатстве звезд, рассеянных в мировом пространстве“.
Как это созвучно с высказыванием К. Э. Циолковского о пользе завоевания космоса, которое, как он полагал, в будущем даст „обществу горы хлеба и бездну могущества“. А ведь рукопись Москвина написана была еще до Октябрьской революции, когда с работами великого теоретика космоса мало кто был знаком».
Россошанский преувеличивает, проводя параллели между вычурной философией Циолковского и научно-популярным текстом Москвина, посвященного достижениям современной ему астрономии. Тем не менее история космонавтики (не только отечественной, но и мировой) знает множество примеров, когда «космополиты-чудаки-академики» становились идейными наставниками для восторженных юнцов, которые превращались потом в конструкторов и испытателей ракетно-космической техники. И в этом смысле параллели более чем уместны: именно Николай Иванович Москвин стал первым идейным наставником для Юрия Алексеевича Гагарина – и не только как для космонавта-испытателя, но и как для инженера-конструктора.
Глава восьмая
Культ героя
В своей книге «Юрий Гагарин» (2011), изданной в серии «Жизнь замечательных людей», Лев Александрович Данилкин сообщает: «В „Дороге в космос“ Гагарин рассказывает об особенностях учебного процесса в саратовском индустриальном с обстоятельностью Джоан Ролинг, описывающей занятия в Хогвартсе; сегодня эти страницы не вызывают ничего, кроме приступов зевоты». Очень странное заявление! Во-первых, не совсем понятно, кого имеет в виду биограф: Гагарина или Ролинг (Роулинг?) – вопрос согласования внутри предложения остается открытым. Во-вторых, если речь идет всё-таки о Гагарине, то замечание Данилкина тем более удивительно, ведь, будучи филологом, он должен был заинтересоваться саратовским периодом обучения – временем, когда формировались разговорная речь и письменный стиль будущего космонавта. Больше того, как вспоминал сам Гагарин и подтверждали его друзья, в Саратове он прочитал множество новых книг, которые были недоступны ему ранее и которые, без сомнения, повлияли на формирование его убеждений. Казалось бы, какой простор для анализа со стороны профессионального литературного критика, коим числится Данилкин сегодня, но… нет, ему почему-то скучно до зевоты.
Мы же помним, что литература была третьим (наряду с математикой и физикой) учебным предметом, которым Гагарин всегда занимался с особым рвением, восполняя недостаток общей культуры. Что же он запомнил из саратовского периода? Откроем «Дорогу в космос» издания 1961 года: