Он скончался 19 сентября 1935 года.
Циолковский перевернул мне всю душу, — вспоминал об этом времени Гагарин. — Это было посильнее Жюля Верна, и Герберта Уэллса, и других научных фантастов. Все сказанное ученым подтверждалось наукой и его собственными опытами… И, может быть, именно с этого дня у меня появилась неудержимая тяга в небо, в стратосферу, в космос. Чувство это было неясное, неосознанное, но оно уже жило во мне, тревожило, не давало покоя».
Юрий — правая рука Николая Ивановича Москвина. Но и любимцу он не дает поблажек. Причину своей требовательности преподаватель объясняет просто: «Техник не может не знать физики, земной шар и тот вращается по законам физики».
Юрий первый помощник классного руководителя Анны Павловны Акуловой, которая преподавала математику. Однокурсники вспоминают о любопытном эпизоде. На спектакль «Девушка с кувшином» они пригласили как-то и Анну Павловну. Пьеса понравилась, расходились довольные, веселые, в общежитии допоздна обменивались впечатлениями, уверенные, что завтра по математике Анна Павловна вряд ли будет их спрашивать. Но утром именно театралов, бывших в культпоходе, вызывала к доске первыми. Жалкое это было зрелище. Саша Осадчий, Женя Стешин, Коля Тезиков и Витя Порохня стояли смущенные. Наконец Анна Павловна называет Гагарина. Он спокойно берет мелок и с полным знанием уверенно выводит формулу логарифмов корня и степени. Анна Павловна в удивлении: когда он успел подготовиться? А ребята потом долго гадали, как же так получилось — Юра их вроде бы всех выставил в неприглядном свете, пока не поняли, что он выручил их, не захотел, чтобы культпоход был воспринят как панибратство. Это тоже было в его характере: не льстить, не заискивать, не пользоваться доверием в личных целях. Но как знать, быть может, его блестящий ответ у доски был и своего рода укором учительнице, которая прекрасно знала, что заданный накануне урок ребята вряд ли сумеют выучить.
Своим верным подручным называет Юрия и мастер производственного обучения литейщиков Анатолий Иванович Ракчеев.
Ему запомнился такой случай. В литейном цехе почему-то не давалась формовка по шаблону. Применяют ее чаще всего в единичном производстве, так как изготовление шаблонов проще и дешевле, чем замысловатых моделей. Все делали вроде бы правильно. В почве выкапывали яму, на дне устанавливали башмак или подпятник, в него вставляли шпиндель и надевали опорное кольцо и рукав с шаблоном. Правильность установки подпятника проверяли по уровню. В общем никаких, казалось бы, нарушений технологии, а формовка маховика для пресса не получается. У ребят кончилось терпение, все разошлись, и только Юрий не бросил мастера. Работали до глубокой ночи, пока не сделали все как надо.
Анатолий Иванович Ракчеев прав: «Память может подвести человека, особенно если говоришь о человеке, который стал знаменитым. Прошлое оглядываешь с высоты. Но оторваться от действительности мне не позволят документы. Составленные, быть может, иногда поспешно, характеристики Юрия Гагарина при всем их канцелярском слоге позволяют проследить эволюцию, рост этого человека, его движение по всем направлениям. Их ценность, их правда в том, что писались они не по следу взметнувшейся к звездам ракеты, не в громе оваций и маршей, а в тиши заваленной бумагами техникумовской комнатки, мимо дверей которой проходил еще никому не известный бывший гжатский, потом люберецкий, теперь саратовский паренек».
Самое желанное для студента всех времен — преддипломная практика. Юрия сначала посылают в Москву, на завод имени Войкова — трогательная встреча с Савелием Ивановичем, его дочерьми, особенно с Антониной, как шутил Юрий, «поводырем в литейщики». Антонина счастлива: «Ах, Юра, Юраша, братишка, кто бы мог подумать — в Люберцы-то везла я тебя, ну как воробышка, а сейчас ты, поди, в инженеры метишь?»
Следующий маршрут — в Ленинград, на завод «Вулкан». В первый же выходной по следам родословной, словно напутствуемый голосом матери, к корпусам бывшего Путиловского завода.
Пришел Юрий к Смольному, и здесь все знакомо. Вот в эти ворота входила с отрядом красногвардейцев его тетя Маша, а вон в том окне, что светится и поныне, представилось и другое: Ленин разговаривает с путиловскими рабочими, вот-вот пробьет час революции.
По Ленинграду бродили с Федей Петруниным. Вдвоем километры короче. Из трамвая многое не увидишь. Все пешком, пешком, то по асфальту, то по булыжнику, цокотно отзывавшемуся когда-то колесам карет. А здесь… «Стоял он дум высоких полн», Петр Великий. Да вот он и сам, бронзовый, придержал коня над невскими берегами.
— Наша работа, — сказал Федя, — литейщики делали.
Юрий обошел вокруг памятника, со знанием проговорил:
— Фальконе… Честь ему и хвала. Но вот что при отливке статую спас простой артиллерийский литейщик Кайлов, почти никто не знает. А ведь он заведовал печью. Стало быть, это и его работа…
Вернулись с практики, и Юрий вплотную приступил к дипломной работе. Тема: «Проект литейного цеха серого чугуна машиностроительного завода с годовым выпуском девять тысяч тонн, с разработкой технологии отливки детали каретки…»
Теперь «тройная тяга». Ты проектант, обязан спланировать цех, рассчитать пролеты здания, его длину, ширину. Установить, вычислить, логически обосновать размеры склада шихтовых материалов. В пролете разместить электромостовые, магнитно-грейферные краны; другой пролет будет отведен под ваграночное и вспомогательные отделения. Все следующие поперечные пролеты займут отделения: заливочное, стержневое, формовочное, выбивное и смесеприготовительное. Надо предусмотреть склад формовочных материалов, обрубное отделение цеха. Все это просто на словах, в воображении. Но когда над ватманом занесен карандаш, часами, сутками бьешься над какой-нибудь мизерной клеткой — упирается, не влезает в размеры, да и не на месте это самое отделение десять метров шириной, тридцать длиной…
Третий час ночи, глаза слипаются, и рейсфедер вместо того, чтобы оставлять за собой тонкую прямую линию, начинает вилять. Очнувшись, сминаешь уже было готовый лист, начинаешь новый. Отливка детали каретки. Это тебе задание как высокому профессионалу — будь любезен, разработай технологию литья от формовки и до готового изделия. А если деталь должна быть отлита из легированного чугуна, который получается присадкой специальных элементов? Хром, например, увеличивает твердость и износоустойчивость. Никель выравнивает твердость по сечению отливки, повышает прокаливаемость. Ванадий придает чугуну прочность без снижения вязкости…
В учебнике по литейному производству сказано, что «легирующие элементы» оказывают существенное влияние на свойство и структуру металла, из которого делается отливка.
Так отливается и закаляется сталь. Но кто подсчитает, как формировался характер Юрия, который сдавал экзамен и на воспитателя, ибо третья часть диплома требовала разработки методики обучения ребят в ремесленном училище. Ученик становился еще и учителем.
В июне 1955 года Юрий получает диплом с отличием. В выписке из сводной ведомости успеваемости значатся тридцать два предмета: общеобразовательные за среднюю школу, специальные, такие, как механика, сопромат, детали машин, металлография, машиноведение… По всем пятерки, единственная четверка по психологии. По педагогике — «пять», педагогическая практика — «пять», методика производственного обучения — «пять». И только психология «чуть-чуть подкачала».
Темно-синий диплом о присвоении квалификации техника-технолога литейного производства, мастера производственного обучения в нагрудный карман не умещался, и Юрий уносил эту как бы верительную грамоту на труд, крепко сжимая в руке. По традиции вместе с преподавателями отправились на Казачий остров, где обычно бывали торжественные и грустные прощания выпускников. Вчерашние наставники становились ровней. Непривычно и лестно звучало в их устах «коллега». Что ж, действительно, все они теперь стали коллегами. Мастерами производственного обучения в разные города страны распределялась их группа. Юрию был назначен Томск. Старшие делились опытом, давали советы.
— Ну а тебе-то, Юра, — сказал кто-то из них, — сам бог велел совместить работу с учебой в институте. Все у тебя ладится.
— Не знаю, — ответит Юра, — ведь в армию призовут. А если в армию, то попрошусь в авиацию. В военкомате я уже об этом сказал…