Юрий вспомнил, как год назад, между прочим, в день его рождения, когда зачислили в космонавты, он возвращался самолетом в родной заполярный гарнизон, и к нему подошел мальчик с просьбой подарить что-нибудь на память. Четырехлетний малыш проявлял настойчивость, неудовлетворенный шоколадкой.
— Что же мне тебе подарить? И почему это должен сделать именно я?
— Что-нибудь такое, памятное, — настаивал мальчик. — Я у всех знаменитых людей прошу сувенир.
«Су-ве-нир»… Он еще и слово-то не мог как следует выговорить.
— Так то у знаменитых! А кто я? Просто обычный летчик, — явно смущенный, потому что на них уже начали обращать внимание, отговаривался Юрий. Кто-то даже направил фотоаппарат и несколько раз щелкнул.
Это могло бы остаться лишь детским капризом. Ну неудивительно ли, что через несколько месяцев Юрий получит фотографию, сделанную тогда в самолете. Сбылось, он уже стал знаменитостью, и не один мальчик, а тысячи, миллионы людей жаждали сувениров.
Самолет коснулся бетонки, остановился точно напротив трапа, от которого по всему полю метров на сто протянулась к правительственной трибуне красная ковровая дорожка. Юрий волновался, торопливо надел шинель, фуражку, по военной привычке оглядел себя в зеркале.
— Спокойно, Юра, спокойно, — подбодрил Николай Петрович Каманин и, прихлопнув по спине, подтолкнул к распахнутой дверце. Юрий ощутил нечто схожее с тем, что испытывал при первом прыжке с парашютом, — вокруг, куда только доставал взгляд, колыхались людские толпы.
«Дорожка была длинная-предлинная. И пока я шел по ней, смог взять себя в руки. Под объективами телевизионных глаз, кинокамер и фотоаппаратов иду вперед. Знаю: все глядят на меня…»
Не Юрий шел в такт оркестру, а оркестр, гремевший маршем, впервые исполненным в год рождения Юрия, подстраивался под быстрый уверенный шаг.
Вот уже рядом, совсем близко, различал он знакомые по портретам лица руководителей партии и правительства. Возле них узнал отца, мать, Валю. Во втором ряду выглядывал Сергей Павлович Королев.
Юрий собрался, овладел собой. Приложив руку к козырьку, доложил по-военному четко.
— Первый в истории человечества полет на советском космическом корабле «Восток» 12 апреля успешно завершен. Все приборы в оборудование корабля работали четко и безупречно. Чувствую себя отлично, готов выполнить новое любое задание нашей партии и правительства. Майор Гагарин.
Поцеловал отца в жесткую щеку, показалось, влажно-горькую; мать со слезами кинулась навстречу, обняла, не выпускает.
— Юра, Юраша! Сынок! Живой!
Но вот уже и Валентина, ее горячие губы, и тоже радость, хлынувшая через еще не унятую тревогу.
Успел подать руку Сергею Павловичу — задержаться не дали, увлекли к кортежу автомашин. В начале Ленинского проспекта — уже людская плотина. Юрий оглянулся назад — с полсотни, а может, сотня машин одна за другой въезжали в столицу. Где-то там ехала машина того, чье имя было еще никому не известным, но кто вынес Гагарина в это людское море всеобщего ликования. Юрий встал с сиденья, поднял руку, люди ловили его взглядами, хлынув с тротуаров на газоны, на мостовую, забирались на крыши домов. И так до самых Кремлевских стен, до Мавзолея. Юрий не помнил, как поднялся на трибуну…
Словно приостановленные Историческим музеем, стекавшие на Красную площадь толпы, заполнив ее, колыхнулись, замерли.
«Это они не меня приветствуют. При чем тут я? Разве я лично достоин такой славы? Это они радуются и аплодируют сами себе», — подумал Юрий, стараясь успокоиться.
— Родные мои соотечественники! — сказал он в микрофон и не узнал собственного голоса, эхом заметавшегося от здания к зданию по всей площади.
— Товарищи руководители партии и правительства! Прежде всего разрешите мне принести искреннюм благодарность Центральному Комитету моей родной Коммунистической партии, Советскому правительству, всему советскому народу за то, что мне, простому советскому летчику, было оказано такое большое доверие и поручено ответственное задание совершить первый полет в космос.
Находясь на старте в космическое пространство, я думал о нашей ленинской партии, о нашей социалистической Родине.
Любовь к славной партии, к нашей Советской Родине, к нашему героическому трудовому народу вдохновила меня и дала мне силы совершить этот подвиг.
Наш народ своим гением, своим героическим трудом создал самый прекрасный в мире космический корабль «Восток» и его очень умное, очень надежное оборудование. От старта и до самого приземления у меня не было никакого сомнения в успешном исходе космического полета.
Мне хочется от души поблагодарить наших ученых. инженеров, техников, всех советских рабочих, создавших такой корабль, на котором можно уверенно постигать тайны космического пространства. Позвольте также мне поблагодарить всех товарищей и весь коллектив, подготовивших меня к космических полету.
Я убежден, что все мои друзья летчики-космонавты также готовы в любое время совершить полет вокруг нашей планеты.
На каждом шагу жизни и учебы в ремесленном училище, в индустриальном техникуме, в аэроклубе, авиационном училище я ощущал постоянную заботу партии, сыном которой я являюсь.
Сердечное спасибо вам, дорогие москвичи, за теплую встречу. Я уверен, что каждый из вас во имя могущества и процветания нашей любимой Родины под руководством ленинской партии готов совершить любой подвиг во славу нашей Родины, во славу нашего народа.
Да здравствует наша социалистическая Родина!
Да здравствует наш великий, могучий народ!
Слава Коммунистической партии Советского Союза и ее ленинскому Центральному Комитету!
Словно в нарастающем шуме ракетных дюз прогремело по площади «ура!». Веселой стайкой взбежали на трибуну Мавзолея ребятишки. Цветы — Юрию Гагарину, руководителям партии и правительства, Анне Тимофеевне, Алексею Ивановичу и Валентине Ивановне.
Звонким голосом маленькая школьница, едва дотянувшись до микрофона, объявила, что Юрий Гагарин принят почетным пионером. Под гром аплодисментов девочка повязала космонавту алый пионерский галстук.
И потекла нескончаемая река, да нет, не река, а людской океан небывалой демонстрации ринулся через площадь за валом вал мимо Мавзолея, мимо Спасской, вниз, растекаясь по мостам Москвы-реки.
Юрий взглянул вниз, налево, направо, стараясь выискать Сергея Павловича, и огорчился, что не нашел его.
И тут увидел, своих! Да, ребята из его отряда прошагали мимо Мавзолея своей космонавтской колонной.
Сергей Павлович же просто-напросто не мог сюда добраться. Оставив машину внизу, на Манежной площади, он с женой Ниной Ивановной стал было подниматься в гору по Историческому проезду к трибунам, но тут их стиснула, закрутила толпа.
Королев попытался продвинуться дальше, но, поняв, что это совсем бесполезно, подхватил Нину Ивановну под руку, чтобы не потерялась, и заторопил обратно.
— Скорее домой! Надо хотя бы успеть увидеть по телевизору.
Они встретились с Юрием лишь после трехчасовой демонстрации в белокаменном Георгиевском зале Кремля на правительственном приеме. Едва заметив Сергея Павловича, Юрий чуть ли не подбежал к нему, порывисто обнял, поцеловал:
— Спасибо вам. Это все вы.
Через несколько минут под гулкими сводами зала был зачитан Указ Президиума Верховного Совета СССР:
— За героический подвиг — первый полет в космос, прославивший нашу социалистическую Родину, за проявленные мужество, отвагу, бесстрашие и беззаветное служение советскому народу, делу коммунизма, делу прогресса всего человечества присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» первому в мире летчику-космонавту майору Гагарину Юрию Алексеевичу и установить бронзовый бюст Героя в городе Москве.
В ознаменование первого в мире космического полета человека на корабле-спутнике учредили звание «Летчик-космонавт СССР».