Вернулись к пушке. Откатили ее к началу желоба. Иван прочистил ствол банником, затем зарядил пушку снов. На этот раз зарядил три фунта пороха. Ядро пролетело 760 шагов.
На этом Иван решил завершить испытания нового оружия. Для первого раза более, чем успешные. Пушку и наряд к ней погрузили на ладью и поплыли обратно во Владимир.
Весь обратный путь Малюта накачивал гридей и отроков насчет соблюдения тайны. А князь под конец добавил, что, если хоть слово о том, что видели отроки и гриди уйдет на сторону, то глотка, из которой это слово вылетело, отлетит от тела вместе с языком и головой.
6. Боголюбов
Град Боголюбов был основан полвека назад дядей Юрия князем Андреем Боголюбским, которому, по преданию, в этом месте явилась Божья Матерь. Расположился город в десяти верстах от Владимира, вниз по течению Клязьмы, при впадении в Клязьму речки Нерль.
Город большой, но, поменьше Владимира. Только детинец имеет поперечник почти в полверсты, а внешняя стена города была выстроена еще князем Андреем длиной в целых три версты. Все как положено. Ров, вал, стены из бревенчатых срубов с земляной засыпкой. Имелся при городе и посад.
Застроен был детинец домами родовитых бояр, выслужившиеся еще при князе Андрее князе Юрии Долгоруком. Поэтому, быстро освободить детинец под нужды Юрия Брячиславу не удалось. Дворы мастеров, подлежащих переселению в Боголюбов располагались в Новом городе Владимира, переезжать в который бояре посчитали ниже своего достоинства. Как это, боярину соседствовать с простолюдинами. А ссориться со старыми боярами в предверии предстоящей схватки за Владимирский стол с братом Константином было глупо.
Бояр пришлось улещивать лично князю Юрию. Богатым боярам пообещал наместничество в городах рязанской земли. Там кое-где еще оставались наместники, назначенные бывшим рязанским князем. Менее состоятельным пообещал наместничество в других землях, поход в которые был уже запланирован, но пока держался в секрете. Однако, намекнул этим боярам, что вскоре появятся еще свободные наместничества.
В общем, переезд мастеровых начался только в середине ноября, уже по первому снегу. До нового года мастера обустраивались на новом месте. Строили печи, горны, и прочие ремесленные устройства. Подумав, Иван Васильевич решил переселить в детинец и некоторых других мастеров: гончара, златокузнеца, столяра, стеклодела, оружейника. Мало ли какие потребности могут возникнуть в будущем, а все заказы для секретных изделий лучше размещать в одном месте. В самом дальнем углу детинца разместил пороховой двор, куда поселил шестерых отроков, назначив им начальником толкового молодого гридя Антипа.
Кроме того, поглядев на местные железоплавильные печи, и покопавшись в памяти, он вспомнил и кое что из железного дела. Он обнаружил, что в его времени печи были намного выше, а подача воздуха в фурмы значительно более сильной. Воздушные меха приводились в действие либо конной тягой, либо от водяного колеса. Юрий перевел двух мастеров — железоделов на Нерль, повелев соорудить для них невдалеке от Боголюбова плотину с водяным колесом и приводом на воздуходувные меха. Повелел мастерам построить плавильные печи высотой в три сажени, вдвое выше самых высоких печей, которые привыкли использовать сами мастера.
За зиму пороховщики опробовали различные способы очистки селитры, которые смог вспомнить Иван Васильевич, и освоили гранулирование пороха. Благодаря этому к весне первая пушка с пороховым зарядом в четыре фунта уже метала ядро на версту без малого. При малом угле возвышения она стреляла на пятьсот шагов. Попасть из пушки в ростовую фигуру воина удавалось с двухсот шагов, а в конную фигуру — с трехсот.
По указанию Юрия мастер Гордей изготовил гауфницу калибром ствола в полторы длани (117,5 мм) и длиной ствола в косую сажень (2,5 м). Весила гауфница 16 пудов. Для нее златокузнец отливал в большом количестве свинцовые ядрышки — картечины размером с перепелиное яйцо.
Плотник и столяр сделали по чертежам Ивана колесные лафеты и передки к ним для перевозки пушки и гауфницы. Лафеты позволяли легко менять угол вертикальной наводки вращением винта. Горизонтальная наводка осуществлялась поворотом лафета. Лафеты испытали стрельбой и возкой, доработали, снова испытали и еще раз доработали. К лету конструкцию лафетов отладили.
Иван Васильевич лично провел испытания гауфницы. Опытным путем подобрали пороховой заряд и количество свинцовых картечин в выстреле. Остановились на заряде пороха в семь фунтов и на 120-ти картечинах в выстреле. На дистанции в 150 шагов картечины пробивали кольчугу, одетую на глиняного «болвана». Картечь на этой дистанции рассеивалась на сотню шагов в длину и дюжину шагов в ширину. Все пешие или конные, попавшие в этой зоне под картечный выстрел неизбежно были бы ранены или убиты.