Как ни странно, работа в ГАИ оказалась еще и не помышлявшему тогда о карьере рок-звезды Юрию Клинских кратчайшим путем в родной рок-клуб. Примечательно, что Ухват и познакомился с ним тогда, когда тот нес пост на перекрестке у гастронома. Сложившиеся между ними приятельские отношения были взаимовыгодными. Клинских оказался незаменимым для Кочерги, когда нужно было тормознуть рейсовый автобус, чтобы подвезти за полтинник приезжих музыкантов до вокзала, или купить в обход горбачевского антиалкогольного лимита ящик пива все в том же гастрономе. Ну а Ухват щедро делился с новым знакомым магнитофонными записями новинок, которые ему исправно поставляли из Москвы буквально каждую неделю.
Вопрос о музыкальных пристрастиях и пересечениях Юрия Клинских гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. В поверхностных публикациях о нем проблема обычно предельно упрощается: в 70-е годы – «Машина времени», в начале 80-х – Владимир Высоцкий и Аркадий Северный, а в середине 80-х – «ДДТ» и «Гражданская оборона». Но если внимательнее углубиться в интервью самого Клинских, то легко заметить, что он был буквально в курсе всего. Он охотно поддерживал разговор о Лаэртском и «Монгол Шуудане» и с достоинством сообщал после мимолетной реплики радиоведущего о Юрии Морозове, что слушал и такого. Про «Аквариум» же однажды отчеканил вот что: «Во времена альбомов “Табу”, “Радио Африка” это была настоящая рок-группа. А сейчас это фольклор с этническими элементами».
Контакты Клинских с «легендами русского-рока» в 80-е тоже были достаточно обширными. Во многом – благодаря тому же Ухвату, законтачившему с прообразом московской «Горбушки» ДК имени Курчатова, который превратил в альма-матер столичного рока работавший там Александр Ф. Скляр из группы «Ва-Банкъ». В результате этого культурного обмена записи воронежских команд доходили до столицы, а в Воронеже получили возможность выступить «Бригада С», «Звуки Му» и «Крематорий». Кочерга вспоминал, что из-за глупых предрассудков название последнего на афишах пришлось сократить до безобидного «КРЕМа», но зато за несколько воронежских концертов «самого веселого на нашей планете ансамбля» организаторам удалось «поднять» 12 000 рублей.
Бредил Ухват идеей привезти в Воронеж и неистовую «Алису». Всех музыкантов в город не пустили, поэтому Константину Кинчеву с басистом Петром Самойловым пришлось ограничиваться квартирным акустическим концертом. Их-то Кочерга и попросил передать кассеты с записями «Сектора Газа» в Ленинграде. Лет через 20 в ходе онлайн-конференции на «Ленте. Ру» Константин Кинчев подтвердил, что честно выполнил просьбу Ухвата и передал «секторовские» кассеты Майку Науменко. Лидер «Алисы» при этом заметил, что «колхозный панк» ему не близок, но признал, что Хой достиг определенных вершин, и искренне посожалел о его ранней гибели. Такие глумливые песни «Алисы», как «Пересуды» или «Засада», роднят с эстетикой «Сектора Газа» забористое сочетание тяжелых гитар с частушечной ритмикой и воспроизведенными на синтезаторе партиями простонародной гармони. Ну а последний альбом «Сектора Газа» несет такой же заряд неимоверной силы, как и «алисовская» «Черная метка», тоже ставшая криком души человека, загнанного своими пороками к самому краю адской пропасти. Очень хотелось бы услышать когда-нибудь в исполнении Константина Кинчева «Святую войну» или «Истребителей вампиров»…
К сожалению, неизвестно, как воспринял Майк Науменко «колхозную» стилистику «Сектора Газа». Но главное, что они с Юрием Клинских абсолютно точно пересекались, когда тот приобрел у «гуру» из «Зоопарка» педаль для гитары. Ну и влияние «Буги-вуги каждый день» на Хоя сложно переоценить, ведь его следы мы находим как минимум в четырех «секторовских» песнях – «Плуги-вуги», «Хата», «Мент» и одной из финальных арий «Кащея Бессмертного». Так уж повелось, что наследие «Зоопарка» стало самым востребованным у перепевающих эти песни русских рокеров. Но Юрий Клинских не вставал в эту очередь, а был одним из первопроходцев, да еще и с творческим переосмыслением первоисточников.