После II Рок-клубовского фестиваля «Сектор Газа» достиг того состояния, когда слава шла впереди него. Весной 1989 года Александра Кочергу вызвали в воронежский горком комсомола – нет, вовсе не затем, чтобы дать втык за «нравственное разложение молодежи», а чтобы позвать опекаемую им группу на фестиваль в Череповце, приуроченный к годовщине памяти Александра Башлачева. Стабильного состава у команды тогда не было, а незадолго до поездки свои услуги гитариста Юрию Хою предложил Сергей Тупикин, игравший до этого на басу в группе поп-певицы Ольги Зарубиной «Подъезд № 26». Было это, по свидетельствам очевидцев, накануне какого-то очередного фестиваля молодых групп в ВГУ. Тупикин прошел прослушивание, сыграв песни «Колхозный панк» и «Наркоман». Сложнее было с гитарой, которую Хой раздобыл «за магарыч» чуть ли не за несколько минут до выхода на сцену. Привычку заполучать таким Макаром жизненно важные вещи Клинских увековечит позже в словах графа Дракулы из панк-оперы «Кащей Бессмертный»: «Ладно, ставь магарычи – и бери хоть все мечи!»
Вместе с Крюком и Тетиевским Тупикин поехал сопровождать Хоя и в Череповец. Фамилии Клинских и Башлачева рано или поздно должны были сойтись в одном контексте. Потому что при всей разнице подходов оба, по сути, занимались в глобальном смысле примерно тем же: соединяли рок-н-ролл с русскими фольклорными корнями. Только у Башлачева этот путь пролегал через «свистопляс – славное язычество», а у Хоя ― через народную смеховую культуру и деревенскую мистику.
Вряд ли обо всем этом задумывались организаторы череповецкого фестиваля памяти Башлачева, поставив «Сектор Газа» 27 апреля 1989 года между группами, играющими панк с нью-вейвом, и адептами лютого металла. Лучше выдумать, на самом деле, не могли, потому что именно эти стили будут доминировать в «секторовском» творчестве на протяжении всех 90-х годов. На башлачевском мемориале «Сектор Газа» выглядел и звучал брутально. Пока еще совмещавший функции вокалиста и гитариста Юрий Хой яростно сверкал подведенными тушью глазами, поблескивал серьгой в виде креста в левом ухе и низким голосом пел про то, что «здесь не дожить до сорока» – ведь Череповец был ничуть не менее загазованным городом, чем давший название группе район воронежского левобережья.
Музыканты существовали на сцене обособленно друг от друга. Периодически возникали технические неполадки, из-за чего, например, Юрий Хой был вынужден подолгу возиться с гитарной приставкой на полу. Лишь скачущий козликом Сергей Тупикин чувствовал себя в своей стихии, выдавая замысловатые соляги в «Сумасшедшем трупе» и «Наркомане» в духе своих любимых Nazareth и Led Zeppelin. Общаться с публикой Хой не горел желанием, лишь перед «Видаком» сообщив, что подобная песня есть у группы «Мираж» («Видео»), но к «Сектору Газа» это прямого отношения не имеет. Любопытно, что и летом 1988-го на II фестивале Воронежского рок-клуба он тоже почему-то уделил основное внимание «Видаку», заметив, что после посвящений «Ласкового мая», «Миража» и других поп-команд этому чуду цивилизации настал черед и «Сектора Газа». Видеофильмы служат отличной метафорой хоевского творчества, любимого народом, но так и не признанного на официальном уровне.
Во всяком случае, первый выезд «Сектора Газа» в иной город, коим оказалась одна их непризнанных рок-столиц Череповец, много сделавший для популяризации русского рока, заставил говорить об уверенном наращивании молодой рок-группой собственной фан-базы. Счастливчики, которые попали на тот концерт, вспоминают, что после выступления новообращенные поклонники ходили за музыкантами табунами. В это легко поверить, глядя на то, как некий панк из зала с пышным гребнем на голове завороженно наблюдает за «секторовцами», которые в этот момент даже не азартно рубятся, а отчаянно пытаются устранить какую-то очередную неполадку.
Именно выступление в Череповце поставило группу перед необходимостью сделать свои первые альбомы. Общение съехавшихся на башлачевский мемориал многочисленных музыкантов со всей страны было оживленным и плотным. Все охотно обменивались своими записями, и только «Сектору Газа» было абсолютно нечем похвастать в этом плане. Вернувшись в Воронеж, Юрий Клинских твердо решил устранить это досадное недоразумение.
Глава VI
Потом забацали альбом на студии Black Box
Выбирать, где записывать альбом, Юрию Хою особо не пришлось. На тот момент в Воронеже практически не существовало приличных студий. Исключением была Black Box, базировавшаяся в местном ДК 50-летия Октября, прозванном в народе попросту «Полтинник». Над довольно немудреной аппаратурой колдовали настоящие энтузиасты своего дела, поэтому и результат зачастую превосходил ожидания.