Никулин в мемуарах, повествуя о своей первой зарубежной поездке в 1955 году — на фестиваль циркового искусства в Варшаве, сообщает, что руководство доверило ему и Шуйдину выступить в «Сценке на лошади», но лишь вскользь упоминает о том, что подыгрывать им пришлось коверному клоуну Олегу Попову.
Охотно рассказывая об артистах цирка, с кем его сталкивала судьба, Никулин лишь считанное число раз мимоходом называет имя Попова. Видимо, имелись на то причины, но говорить о них Юрий Владимирович не хотел. В свою очередь, Олег Попов, осевший в период перестройки в Германии, с горечью вспоминал о том, что в 1990 году Никулин не позволил отметить в Цирке на Цветном бульваре 60-летие со дня рождения Олега Константиновича.
Соперничество двух великих клоунов, возможно, объясняется тем, что каждый из них имел свой звездный час в разное время: Олег Попов, заслуживший прозвище «Солнечный клоун», «выстрелил» в середине 1950-х годов, и лишь через десять лет — благодаря кино — слава Юрия Никулина приблизилась, а может быть, даже превзошла славу клоуна в знаменитой клетчатой фуражке. Но, как бы то ни было, звание народного артиста СССР Попов получил раньше, чем Никулин, — в 1969 году. В общем, можно, видимо, говорить и об элементарной зависти.
Однако имелись, судя по всему, и иные поводы для розни. Путь Олега Попова в коверные клоуны был намного короче, чем у Юрия Никулина. Акробат, эквилибрист и жонглер, Попов обладал большими техническими возможностями, нежели Никулин и Шуйдин, и мог быстрее подготовить достаточно разнообразный репертуар. Многие репризы «Миши» и «Юрика» строились по законам скорее театра, чем цирка. Само по себе это было не хорошо и не плохо. Плохо было другое: приезжая на гастроли, артисты частенько узнавали, что их коронные номера исполняли клоуны недавно покинувшей город цирковой труппы. Как оказалось, ученики Карандаша — Попов, с одной стороны, Никулин и Шуйдин, с другой, — в 1950-е годы демонстрировали порой одни и те же репризы — например, «Насос». Этот факт впоследствии толковался по-разному.
Во второй половине XX века циркачи старались отрешиться от прежних традиций клоунады-буфф с ее привычным делением клоунов на «белых» и «рыжих». Они отказывались от звучных псевдонимов и выступали в костюмах, во многом похожих на те, что носили люди в повседневной жизни. Енгибаров вообще выходил на арену почти в таком же виде, в каком ходил по улицам.
Вячеслав Полунин в 1980-е годы взялся за возрождение изрядно подзабытой к тому времени клоунады-буфф. Надо сказать, что этот артист в цирке не выступал вообще: получив образование в Ленинградском институте культуры и на эстрадном отделении ГИТИСа, он вместе с несколькими единомышленниками создал сначала любительский, а затем и профессиональный театр пантомимы «Лицедеи». В его спектаклях соединились пантомима и клоунада.
В 1981 году Полунину удалось прорваться на телевидение, на новогодний «Огонек», со знаменитым «Асисяем». Этот забавный номер, в котором клоун, одетый в ярко-желтый балахон, на разные голоса имитировал телефонный разговор мужчины и женщины, произвел фурор. После этого посыпались многочисленные приглашения на гастроли, в том числе и из-за рубежа.
Полунин вознамерился воссоздать традиции первоначальной — еще доцирковой, площадной, уличной — буффонады и с этой целью взялся за организацию международных клоунских фестивалей и уличных театров. Первый — «Мим-парад» — с участием восьмисот (!) человек был проведен уже в 1982 году. Затем последовали еще более глобальные проекты.
Так, в 1989 году по инициативе Полунина прошел уникальный фестиваль уличных театров «Караваи мира»: актеры, как в эпоху средневековья, в течение полугода ездили по городам Европы и прямо на улицах показывали свои спектакли.
Благодаря своему таланту и кипучей энергии Полунин приобрел мировую славу и, перешагнув 60-летний юбилей, не собирается останавливаться на достигнутом. Но, увы, его последние «достижения» приняли ярко выраженный коммерческий характер.
«Цирк — да и только»
Если реальная жизнь сравнивается с цирком, то ей ставится неутешительный диагноз. Особенно если это касается общества в целом. Но как быть, когда речь заходит о клоуне, для которого цирк и составлял большую часть жизни?
Сохранилось много воспоминаний и высказываний о Юрии Никулине. Подавляющее большинство тех, кто знал или просто соприкасался с ним, говорили о Юрии Владимировиче либо хорошо, либо очень хорошо. Но есть и исключения, и со временем число оценок неоднозначных и даже негативных наверняка возрастет.
На самом деле, это нормально. Нравиться всем и угодить всем нельзя. Никулин при жизни очень много помогал людям нуждающимся — не только близким и знакомым, но и тем, кого никогда в глаза не видел и кто, тем не менее, напрашивался к нему чуть ли не в друзья. Далеко не все оставались благодарными ему за оказанную им помощь: это, к сожалению, для человеческого племени характерно.
Могила Юрия Никулина на Ваганьковском кладбище в Москве.
Иногда Никулин людей разочаровывал. Многие сограждане, зная его по кинофильмам и телепередачам, создавали свой — порой весьма идеальный и идиллический — образ артиста. Увидев кумира собственными глазами — чаще на арене цирка, уже в пожилом возрасте, когда и здоровье пошаливало, и силы были уже не те, — зрители огорчались. Идеал и действительность существенно разнились. Впрочем, такие поклонники чаще не совсем любили или совсем не любили цирк, и их коробило несоответствие между тонкой актерской игрой Никулина в кино и его грубоватыми клоунскими репризами.
Юрий Владимирович сам писал об этом в своих мемуарах: приходя в цирк, многие ждали от него чего-то совершенно сверхъестественного, а он был всего лишь хорошим, добротным клоуном. Великим артист себя предпочитал не именовать. В число таковых его зачислили другие — и были, конечно же, правы.
Свою книгу воспоминаний Юрий Владимирович назвал «Почти серьезно» и начал ее со слов матери, попросившей его не врать. Как заметила жена Татьяна Николаевна, он действительно не наврал, но и… «ни словом не обнажился». Таким образом, исповедью его мемуары не стали. О многом артист умолчал или недоговорил. Журналист Владимир Шахиджанян, сделавший литературную запись мемуаров, признавался, что о многих сюжетах информацию приходилось вытягивать чуть ли не клещами. Например, сначала Никулин совершенно не хотел ничего говорить о своих взаимоотношениях с Карандашом. В конце концов, он рассказал об этом замечательном клоуне довольно много, но… дозированно. Характерно, что Михаил Николаевич книгу Никулина прочитал и ею остался в целом доволен: самые острые углы Юрий Владимирович в ней аккуратно обошел.