Но вы не думайте, что меня тут только притесняют и угнетают. Несмотря на то, что идут частые дожди, мы очень даже весело и разнообразно проводим время. Все дело в грибах. Их в этом году – видимо-невидимо. Даже местные жители говорят, что давно не наблюдалось такого грибного изобилия. Как только отстоишь свои часы в наряде, так сейчас же бежишь сломя голову в лес за грибами. Я с Алешкиным вчера набрал два ведра (сослуживец Никулина. – М.З.).
Спасибо вам за то, что регулярно пишете мне про нашу Мальку. Берегите ее от собаки Толоконниковых. Если ваших увещеваний будет недостаточно, то я сам напишу кое-кому, чтобы урезонили как следует этого кобеля. А то и уничтожили. (Юрий Владимирович всю жизнь души не чаял в собаках, и об этом еще обязательно будет сказано.)
Каждый вечер мы собираемся в углу казармы человек по шесть – восемь. За окном хлещет дождь, а мы наслаждаемся чаем с сахаром и сухарики грызем. Всякие байки рассказываем. И такое блаженство, что словами вам не передать.
Обнимаю вас и целую. Рядовой Ю. Никулин.
3 августа 1940 г.
Р.S. Перевод на посылку получил сегодня.
Детки мои!
Как же я вам благодарен за все!»
«Дорогие мамочка и папочка!
Как вы поживете, дорогие мои детки? Вот уже 4 дня, как от вас нет никаких вестей, и рядовой красноармеец Никулин беспокоится: не случилось ли чего? Сейчас сижу, пишу вам и жду почтальона. Не принесет от вас письма – так и знайте: еще напишу! 8 октября 1940 г.».
«9 октября 1940 г. Как и обещал вчера – пишу вам снова. Хотя письмо от мамочки все-таки пришло. И только я его собрался прочитать с чувством, с толком, с расстановкой, как зашел дежурный по дивизиону и стал зачитывать список подсобных рабочих по кухне. И вы думаете, что я в него не попал? Так и зря. Не с моим столичным счастьем.
…Вернулся с кухни уставший и далеко за полночь. А сел вам писать – сон как рукой сняло.
Откровенно говоря, все чаще и чаще я задумываюсь над своим дембелем, который, если верить солдатской мудрости, неизбежен, как крах империализма. Первое время, после того, как заявлюсь домой, посвящу визитам ко всем родным и близким. И каждый вечер буду слушать наш патефон. К тому времени вы мне подкупите много новых пластинок.
Новость последнего времени. Те солдаты, которые сейчас увольняются со службы, буквально потрясены полученным предписанием. В нем говорится, что красноармеец, по прибытии домой, должен встать на воинский учет в течение трех дней. И там же в военкомате сдать обмундирование, выданное на службе! Это какая-то нелепость. Ведь у многих дома нечего будет надеть. Так что положение аховое.
Утром дописываю вам письмо. Сейчас сижу в Ленуголке и через окно наблюдаю, как старшина гоняет новобранцев по плацу. И смех, и грех. А ведь и я таким когда-то был.
Живу по-прежнему хорошо. Сегодня в 3 часа дня на Московский вокзал приехала новая партия молодого пополнения нашего полка. Приехали из Москвы! Они еще к нам не прибыли. Получают обмундирование и моются. По-видимому, приедут сегодня ночью или завтра утром. Мы живем на втором этаже, а весь первый этаж предоставили для «молодых». Весь день там приготовляли: набивали матрасы, заправляли матрасы, подметали, топили печи и т. д. В этом году молодое пополнение будет «агромадным». Мы, конечно, ждем их с нетерпением. Особенно нам интересно: «Какие ребята?» «Не с одной ли улицы? Может быть, вместе учились?» Я надеюсь встретить какого-нибудь знакомого.
Дела мои идут по-прежнему. Чувствую себя хорошо. Пожаловаться ни на что не могу.
Сообщаю, что получил от вас номера анекдотов из моей коллекции, кончая 551-м. Жду остальные.
Скажите Наташке, что обязательно ей напишу (соседская девчонка. – М.З.). Спасибо ей за открытку. Малышку поцеловать в лобик».
«Дорогие папочка и мамочка!
В среду отправил вам очередное послание, а сегодня решил продолжить рассказ о своем солдатском житье-бытье.
Когда мы проходили на кухню, встретили 3 грузовика с чемоданами. Это везли вещи «новичков». Чемоданы были новенькие и хорошие. Поэтому мы сразу решили: «Такие чемоданы есть только в Москве!» И действительно, прибыла первая партия новобранцев. Мы с умилением смотрели на них. И даже с завистью. Все они были одеты во все новенькое. У них синие брюки. Нам дадут их только к празднику. Ребятки, видно, дорогой подустали, но шли бодро и пели охрипшими голосами: «Ты мне что-нибудь, родная, на прощанье пожелай!» Нас к ним не подпустили. Все время с ними было высокое начальство во главе с комиссаром полка. Все ребята из Москвы, чему мы очень рады, но, по-моему, десятиклассников маловато, а которые и будут, тех, наверное, заберут в полковую школу. Что касается «приказа», о котором говорил Борис, якобы и нас, послуживших, возьмут в школу, то это очередная пуля или его трепотня. Командиров сейчас и без того хватает. Полковые школы удовлетворяют потребность подразделений. А что касается сдачи зачетов, то, действительно, их сдают уходящие бойцы призыва 38 и 37 годов. На младших командиров запаса сдают. Ну это нормально. То есть когда их будут призывать на сборы или брать на войну, то они уже тогда будут младшими командирами. Что же касается меня, то даже если бы и был такой приказ, то я бы так сдал на младшего командира, что меня демобилизовали бы на полгода раньше. Ну, об этом довольно.