Тем, кому сегодня за сорок, нет нужды объяснять, что такое «ЧП районного масштаба». Зато продвинутые представители «поколения пепси», читая повесть, могут удивиться: неужели вполне заурядная история личных и служебных неприятностей первого секретаря никогда не существовавшего Краснопролетарского райкома комсомола Николая Шумилина, изложенная начинающим прозаиком, могла потрясти воображение современников? Ведь тогда по всей стране, от Бреста до Сахалина, стихийно прошли тысячи читательских конференций, бесчисленные комсомольские собрания, на которых до хрипоты спорили читатели моей повести. Все печатные органы, включая «Правду», откликнулись на «ЧП…» резко критическими, мягко разгромными или сурово поощрительными рецензиями. Началось с Виктора Липатова, автора ванильных «Писем из райкома» (не путать с талантливым Вилем Липатовым, автором «Деревенского детектива»). Ванильный Липатов, как специалист, напечатал в «Комсомолке» статью «Человек со стороны», которую явно заказало начальство, не ожидавшее такого ажиотажа вокруг повести о райкоме.
Думаю, критика «ЧП…» была связана и с внешней реакцией чуждых сил. Василий Аксенов, кажется, по «Голосу Америки» рассуждал о повести, видя в ней первую ласточку весны, призванной растопить торосы Империи зла. А ведь на дворе стоял холодный январь 85-го, в Кремле доживал Черненко, еще не поевший рокового копченого леща[1], и о радикальном сломе системы свободно рассуждали только в стационаре Канатчиковой дачи. Но литература обладает удивительной способностью ранней диагностики. <…>
По тогдашним правилам игры, раскритиковали меня в прессе, конечно, не за разоблачительный пафос, а за недостаток художественности. Однако читатель, владевший основами чтения между строк (а этим искусством владели тогда все, кроме моей бабушки, не выучившейся грамоте), отлично понял: начальство в бешенстве, вместо критики отдельных недостатков молодой автор замахнулся на устои, усомнился в основах. Кстати, по логике постперестроечного абсурда, именно сервильный Виктор Липатов впоследствии сменил либерального Андрея Дементьева на посту главного редактора «Юности». <…> Все это случилось гораздо позже, а тогда в редакцию шли сотни писем, и мой телефон раскалился от звонков: меня приглашали выступить в библиотеках, институтах, школах, воинских частях, на заводах и даже… в комсомольской организации центрального аппарата КГБ».
Видимо, фотография была не такой уж неудачной: «Меня узнавали, останавливали на улице, чтобы похвалить за смелость и тут же доверительно сообщить, что в одной комсомольской организации было такое ЧП, по сравнению с которым мое «ЧП…» вовсе даже и не ЧП…» Так иронически вспоминает Поляков о событии, перевернувшем его жизнь. На самом деле ирония, конечно, пришла позже, а вначале, можно не сомневаться, автор сам был озадачен реакцией на повесть. И хотя в глубине души всегда верил в свою звезду, вряд ли мог ожидать, что первые же его прозаические вещи взбаламутят всю страну.
Под повестью «ЧП…» автор поставил две даты: 1981 и 1984 год.
Это означает, что первая редакция была закончена им еще в эпоху позднего застоя, когда страна жила в напряженном — и радостном — ожидании перемен.
К очередям, как за продуктами, так и за книгами, все давно привыкли, но в снабжении населения нередко случались досадные перебои. Страна решала гигантские задачи — и они были ей по плечу, — а из магазинов то по одному, то целым списком исчезали товары народного потребления. Вдруг пропадал репчатый лук, и за ним (по две сетчатые упаковки за 52 копейки в руки) вставала многочасовая очередь. Или сгнивала прихваченная морозом картошка. Или начисто исчезало с прилавков мясо, и в мясных отделах место «мяса б/к» занимали банки с консервами. Перебои случались с шампунем, стиральным порошком, туалетной бумагой…
Сам Юрий Поляков как-то сказал, что в эпоху всеобщего дефицита холодильники советских граждан ломились от дефицитных товаров. Метод гротескного реализма, которым он так виртуозно владеет, для того им и развивался, чтобы во времена всеобщей идейно-политической и нравственной слепоты усиливать четкость изображения, оттенять контраст между белым и черным. Но иногда не хватает подробностей. Потому что все было так, да не так.
1
Это не анекдот, а реальный факт. Копченым лещом, стоившим генсеку жизни, в августе 1983 года угостил Черненко министр внутренних дел Виталий Васильевич Федорчук, вопреки здравому смыслу и нынешним страшилкам про СССР, после этого оставшись при той же должности.